второй степени.
       ** Пола Гоген, цит. произв.
       *** Перевод В. Левика.
       
       Гоген потому так страстно отдавался живописи, что видел в ней путь к 
освобождению. Еле 
сдерживая нетерпение, он начал роптать против повинностей, которые налагала на 
него его 
профессия. Часы, которые он отдавал бирже, это были часы смерти, а не жизни, 
безвозвратно 
потерянное время. Ах, если бы ремесло биржевика не обкрадывало его, отнимая у 
него время, если 
бы он мог писать изо дня в день, он узнал бы во всей его полноте счастье быть 
наконец самим 
собой. Только с кистью в руке Гоген чувствовал, что живет.
       Гоген ходил на выставки, в галереи, в музеи, изучал, размышлял. Все 
давало ему пищу для 
раздумий - и колючее искусство Дега, столь далекое от импрессионизма во вкусе 
Клода Моне, и 
стилизованное, рассудочное искусство Пюви де Шаванна 28, и гравюры великих 
японцев, и 
азиатская скульптура. Восток притягивал его. Вдохновляясь восточными мотивами, 
он работал 
над деревянной скульптурой. У папаши Мори, француза, когда-то жившего в Лиме, 
он 
увидел 
индейские украшения, керамические изделия инков. Короткий, щемящий всплеск 
тоски 
по 
далекой стране - на весенней выставке Гоген представил "Маленького юнгу". 
Искусство 
необъятна, как сама жизнь. Из поколения в поколение искусство оплодотворяют 
великие самцы 
человеческого стада: "королевский тигр" -Веласкес или Рембрандт, "грозный лев, 
который 
отваживался на все". Гоген, импрессионист, отнюдь не ортодоксальный в своих 
вкусах, 
восхищался Энгром и, подобно Дега, непрерывно возвращался к этому художнику, в 
котором 
чувствуется "внутренняя жизнь", и под "внешней холодностью... таится глубокий 
жар, кипучая 
страсть".
       В Салоне, который так расхваливал Скредсвиг, Гоген обменялся несколькими 

словами с 
Пюви де Шаванном, который выставил там своего "Бедного рыбака".
       - Ну почему же они не понимают? - воскликнул Пюви, обращаясь к маклеру и 

намекая 
на какого-то злобствующего критика. - Ведь картина совершенно проста!
       - А с этими людьми надо говорить загадками, потому что все равно они 
смотрят и не 
видят, слушают и не слышат! - отозвался Гоген.
       Уж не притягивало ли Гогена в "Бедном рыбаке" именно то, что не 
нравилось 
некоторым 
критикам, в том числе Гюисмансу, упрекавшему Пюви в "наивной жестокости" и 
"нарочитой 
неумелости примитива"?..
       Летом, как только пришло время его летнего отпуска, Гоген вернулся в 
Понтуаз, к 
Писсарро. С мая в Понтуазе жил также друг Писсарро Сезанн. За истекшие годы 
искусство 
Сезанна претерпело большие изменения. И для этого художника импрессионизм не 
был 
конечной 
целью. Его не удовлетворяли чисто зрительные ощущения. Они - только элемент, 
который 
художник должен преобразовать, "осмыслить", чтобы "скомпоновать". Гоген с таким 

интересом 
наблюдал за работой художника из Экса ("Ну и художник этот чертов Сезанн! Все 
время играет на 
большом органе!"), что подозрительный провансалец стал беспокоиться: уж не 
собирается ли этот 
маклер, чего доброго, воспользоваться его восприятием, "стянуть у него мотивы". 

Недоверие это 
несколько смягчалось явным уважением маклера к живописи Сезанна - сам Сезанн, 
человек