все, о чем 
когда-либо могла мечтать Метте-София Гад.
       Безусловно, Метте искренне восхищалась своим мужем - человеком, 
"обладавшим почти 
безграничной верой в свои способности добывать деньги" * и эту веру полностью 
оправдывавшим, неутомимым тружеником, который, вместо того чтобы спокойно 
наслаждаться 
краткими часами досуга, никак не мог угомониться и еще продолжал марать свои 
холсты, 
одолеваемый "живописной блажью". Казалось, ни его ум, ни его руки не способны 
оставаться 
праздными... Руки Гогена - живые, всегда в движении, руки, точно им постоянно 
надо было что-
то лепить, что-то создавать!
       * Цитаты заимствованы из книги Полы Гоген "Поль Гоген, мой отец".
       
       Да, Метте восхищалась этим человеком. По сути, если не считать маленькой 

слабости - 
он курил и не отказывался выпить коньяку, - у него не было недостатков. Метте 
досаждало лишь 
одно: сама она любила пошутить и посмеяться, а муж был такой серьезный, что в 
конце концов 
просто "зло брало", и вдобавок - он был нелюдим. Когда вечерами у Метте 
собирались друзья, 
Гоген, холодно обронив несколько вежливых слов, уходил к себе. Однажды 
случилось 
даже, что, 
удалившись к себе, он через несколько минут вернулся в ночной рубашке, и в 
таком 
виде, как ни в 
чем не бывало, прошел через всю комнату, чтобы взять нужную ему книгу, и только 

попросил дам 
"не обращать на него внимания". Не только коллеги-биржевики считали Гогена 
букой, упрекая 
его - одни в тщеславии, другие - в грубости. Почти все, кому приходилось 
сталкиваться с ним. 
были о нем не лучшего мнения. А на самом деле, Гоген просто оставался чуждым 
миру, который 
его окружал. Он походил на актера, который играет роль, не задумываясь над ней. 

Невосприимчивый к окружающему миру, он жил вне его, далеко-далеко, двигаясь, 
как 
сомнамбула, с пустым взглядом среди фантомов, созданных его воображением.
       Биржевик попросил жену, чтобы она позировала ему в мастерской Буйо, 
который обучил 
Гогена технике моделирования и лепки. Гоген выполнил в глине бюст Метте, 
который 
Буйо 
перевел в мрамор. А потом и сам стал работать прямо в мраморе и высек бюст 
Эмиля.
       В 1879 году Гоген почти украдкой принял участие в 4-й выставке 
импрессионистов, 
которая открылась 10 апреля на авеню де л'Опера, 28, выставив на ней статуэтку. 

Несомненно, 
Гогена приняли на эту выставку в последнюю минуту - его имя даже не значится в 
каталоге - и, 
скорее всего, по настоянию Писсарро. Писсарро, наверное, нелегко было уговорить 

принять 
Гогена - кое-кто из импрессионистов относился к биржевику неприязненно...
       Накануне закрытия выставки, 10 мая, жена Гогена родила третьего ребенка 
- 
мальчика *.
       Гоген дал дочери имя своей матери - Алина. Этого сына он назвал именем 
своего отца - 
Кловис. Сентиментальные воспоминания. Бука Гоген был бы горько обижен, если бы 
7 
июня его 
близкие не поздравили его с днем рождения и не пожелали ему счастья.
       * Это было 10 мая, а не 8 мая, как писали до сих пор (Записи актов 
рождений мэрии XIV округа).
       
*
       Много лет подряд Писсарро ездил в окрестности Понтуаза, где в самом 
городе, на улице 
Эрмитаж, снимал дом. Летом 1879 года Гоген провел у Писсарро свой отпуск.
       Писсарро по-прежнему бедствовал. Продавать картины ему почти не