Этот случай достаточно ярко раскрывает болезненную впечатлительность Сезанна, 
все существо которого потрясено непосильными испытаниями. И в то же время мы 
видим, в какой степени художника раздражало нелепое путешествие по Швейцарии. 
Гортензии, той все нипочем. Она тащит мужа за собой в Веве, в Лозанну. Но 
терпение Сезанна иссякло. Вот уже пять месяцев, как они покинули Францию. Пора 
возвращаться! Опять нелады! Гортензия отказывается ехать в Экс; она жаждет 
вернуться в свой дорогой Париж, что и делает. Вместе с сыном она садится в 
поезд, идущий в столицу. Взбешенный художник возвращается к себе в Жа де Буффан.


Еще в молодости, посещая Экский музей, Сезанн часто останавливался у картины 
"Игроки в карты", приписываемой Луи Ленену. Полотно довольно посредственное, но 

Сезанн всегда смотрел на него с завистью. "Вот как бы я хотел писать!" - 
восклицал он.

Едва приехав в Жа, Сезанн, радуясь возвращению в Экс, решает осуществить давно 
лелеемую мечту - написать подобного рода жанровую картину. Все трудности 
стоящей 
перед ним задачи ему известны. Он прекрасно знает, что не может быть и речи о 
том, чтобы сохранить достаточно шаблонную и маловыразительную композицию, какую 

он видит на картине в музее. И со многими предосторожностями принимается за 
работу. Моделями ему послужат крестьяне. Сезанну по душе их сдержанность, 
степенность, склонность этих тяжелодумов к размышлениям. Более чем любому 
другому художнику Сезанну близки эти с виду простые и вместе с тем сложные люди,
 
о которых горожане обычно судят весьма поверхностно.

С любовью принимается Сезанн за наброски своих будущих игроков. Ему надо набить 

руку. Нет необходимости искать модели где-то далеко: в основном это крестьяне с 

фермы в Жа, особенно один из них, садовник Поле, которого все кругом зовут 
папаша Александр. Терпение крестьян, их способность долгие часы молча и 
неподвижно позировать восхищают художника. Он загорается, он "оживлен и 
деятелен"[153 - Алексис в уже упомянутом письме.].

Сезанн находится в необычном для него приподнятом состоянии. В такие минуты он 
полон увлеченности и решимости. Вероятно, по совету Марии, которая во всем и 
всегда критикует поведение Гортензии, найдено великолепное средство заставить 
жену, вопреки ее сопротивлению, приехать на юг: Сезанн наполовину сокращает 
выдаваемую ей ежемесячную денежную сумму, и Гортензия с сыном приезжают в Экс. 
Сезанн снял для них квартиру на улице де ла Моннэ[154 - Ныне улица Фредерика 
Мистраля.], но сам не покидает Жа де Буффана. Менее чем когда-либо его влечет к 

себе семейный очаг, ему хочется жить с матерью и сестрой, "которых он 
определенно предпочитает жене", - пишет Поль Алексис в письме к Золя. Сам 
Алексис в настоящее время живет в Эксе. Семейные раздоры Сезанна забавляют его 
Алексис называет Гортензию "бомбой", а сына - "бомбочкой" (эта непочтительная 
кличка, без сомнения, укрепилась за Гортензией в меданском обществе). "Теперь, 
- 
продолжает Алексис, - Сезанн надеется, что "бомба" и ее чадо укоренятся здесь и 

ничто ему тогда не помешает время от времени уезжать на полгода в Париж. Он уже 

заранее кричит: "Да здравствует солнце и свобода!"

Эти радужные планы, благодаря которым Сезанн принял Алексиса с исключительной 
приветливостью (художник подарил ему четыре картины), не соответствуют 
напряженной атмосфере, царящей в семье Сезанна. Все между собой не ладят. Мария 

и мать вечно ссорятся. Кроме того, Мария повздорила с Розой, которую упрекают в 

излишней уступчивости мужу: Максим игрок и юбочник; короче говоря, если он 
будет 
продолжать такой образ жизни, то в недалеком будущем семье грозит полное 
разорение. Гортензия, со своей стороны, больше не посещает ни мать, ни сестру 
Сезанна. По словам Алексиса, они ненавидят "эту особу", которая рассорилась и с 

Розой.

Сезанн по-прежнему как ни в чем не бывало работает над картиной "Игроки в 
карты". В глубине души он рад, что отомстил Гортензии за навязанное ему прошлым 

летом путешествие. "Моя жена, - пошучивает Сезанн, - любит только Швейцарию и 
лимонад". Во всяком случае, Гортензии волей-неволей приходится довольствоваться 

своей долей доходов. При поддержке матери и сестры Сезанн "чувствует себя в 
силах противостоять денежным аппетитам жены"[155 - Алексис - в том же письме.].