своего искусства, которое выше его.

Решение приходит неожиданно. Вопреки просьбам Бодлера он не пошлет "Венеру" в 
Салон. Он снимает холст с мольберта и убирает его подальше, в угол мастерской, 
где месяцами, во тьме, никому не ведомая, прячется таинственно-трепетная 
незнакомка, излучающая свет весны нового искусства.

Мане не желает скандала. Он не желает уготованной ему судьбы.

Шестого октября Бодлер пишет Этьену Каржа, издателю "Boulevard": "Мане только 
что сообщил мне сверхнеожиданную новость. Сегодня вечером он уезжает в 
Голландию, откуда возвратится с женой. Все же он достоин снисхождения, так как, 

по слухам, жена его красива, очень добра и к тому же превосходная музыкантша. 
Столько достоинств в лице одной особы женского пола - не слишком ли это?"

Основательно же Мане скрыл свою любовную тайну! Связь с Сюзанной Ленхоф длится 
уже тринадцать лет, и за все это время он ни словом, ни жестом ни разу себя не 
выдал. Непринужденный, экспансивный Мане вовсе не так ясен, как считают его 
друзья.

После смерти г-на Мане-старшего в семье вздохнули посвободнее. Вплоть до того, 
что как-то в марте мадам Мане просит Бодлера зайти отобедать. Теперь, когда 
старого судьи нет в живых и некому чинить препятствия браку Эдуарда, мадам Мане 

торопится упорядочить положение, "безнравственность" которого приводит ее в 
отчаяние. Едва миновало двенадцать месяцев траура, как она заставляет сына 
заняться этим делом.

Она не скаредничает. При разделе отцовского наследства Эдуард получил 9 тысяч 
франков наличными. К тому же он вместе со своими двумя братьями продал летом с 
десяток оставшихся неподеленными гектаров земли в поместье Женвилье: его доля в 

этой операции составила почти 20 тысяч франков. К этому капиталу, составляющему 

в общей сложности 30 тысяч франков, - Эдуард его легко транжирит, - мадам Мане 
добавляет приданое в сумме 10 тысяч франков: "в счет будущего наследства".

Лучше выразить удовлетворение по поводу узаконенного наконец тайного 
сожительства своего сына она не могла.

Респектабельность сохранена. Шестого октября братья Мане и братья Сюзанны 
собрались в квартале Батиньоль, чтобы в тесном кругу отметить это событие. 
Маленький Леон Коэлла был взят из пансиона Марк-Дастес на несколько часов и 
принял участие в празднестве. В то время как его родители отправляются на 
вокзал 
- свадьба будет отпразднована 28 октября в нидерландском городе Залт-Бомме, - 
Эжен Мане и Фердинанд Ленхоф провожают мальчика обратно в пансион[134 - 
Неопубликованные заметки Леона Коэлла (Национальная библиотека, Кабинет 
эстампов).]. Ему всего двенадцать с половиной лет, и потому он не совсем 
понимает, что происходит. Для него самого официально ничего не изменилось. Мане 

его не признал. Да и мог ли Мане, никогда и никому не признававшийся в связи с 
Сюзанной, обнародовать, что у него двенадцатилетний сын? Ведь чтобы решительно 
покончить с изначальной ложью, искренне, без околичностей раскрыться, 
требовалось мужество, а оно несвойственно Мане.

Если даже на какое-то мгновение у него и мелькнула мысль признаться, то он 
должен был немедленно и в ужасе ее пресечь. У публики и так сложилось о Мане 
искаженное представление - художник слывет бунтовщиком, человеком, падким до 
рекламы, шумихи, поэтому Мане наверняка поостерегся бы дать лишний повод для 
новых нападок, в определенном смысле они действительно могли бы усугубить 
подобное представление. Мане не хочет скандала. Он хочет, чтобы в нем видели 
того, кем он сам себя считает: молодым человеком из хорошей семьи, мечтающим 
только о честных и спокойных успехах. Респектабельность спасти необходимо.

И подобно тому как, испугавшись своей "Венеры", он запрятал ее в дальний угол 
мастерской, он и сейчас с таким же малодушием, цепляясь за ложь, уходит от 
правды, хотя, возможно, будет потом раскаиваться и сожалеть об этом шаге.

Он не только не признает своего сына; ради того, чтобы оградить прошлое 
"девушки", он будет распространять некогда выдуманную сомнительную версию: 
самым 
бессовестным образом внушать друзьям и знакомым, что мальчика, записанного в 
актах гражданского состояния под именем Леона Коэлла, зовут Леон Ленхоф и что 
он 
брат Сюзанны, сын ее матери.