для себя пагубные последствия нового законодательства.

Отбирая картины для Салона - он откроется, как обычно, 1 мая, - Мане 
останавливается на "Купанье" как на главном произведении, затем решает 
присовокупить к нему пару испанских полотен: "Молодую женщину в костюме эспада" 

и "Молодого человека в костюме махо". Мане одновременно договаривается с 
Мартине 
об устройстве выставки - она включит лучшие из прочих его холстов, ее вернисаж 
состоится на Итальянском бульваре 1 марта.

Радуясь такому совпадению, Мане размещает у Мартине четырнадцать картин. От 
"Музыки в Тюильри" до "Старого музыканта", от "Gitanos" до "Испанского балета", 

от "Уличной певицы" до "Лолы из Валенсии" - таково собрание произведений, 
которые своим разнообразием и ансамблем должны убедительно доказать публике 
высокие достоинства живописца Эдуарда Мане. Интерес, таким образом, будет 
разбужен, а "Купанье" - оно появится в Салоне чуть позже - станут рассматривать 

еще внимательнее. Продумано-то все хорошо.

Слишком хорошо! Вот только одно: с первых же дней выставки посетители галереи 
Мартине - а толпа их стремительно растет и ведет себя крайне неспокойно, - к 
вящему изумлению Мане, проявляют очевидное неодобрение. Свистки, улюлюканье, 
кто-то пытается даже ткнуть в картину тросточкой. Особенное негодование 
вызывает 
"Музыка в Тюильри". Споры перерастают в возмущение. Откуда взялся этот "реалист 

новейшего образца", до чего обнаглел, выставляет напоказ месиво из красок? Г-н 
Курбе, несмотря на пошлость своих сюжетов, рядом с ним просто образец 
благопристойности. Пусть работы г-на Курбе повествуют о чем-то малоприятном, но 

они хоть о чем-то повествуют, и повествуют неплохо. Но Мане! Ни моделировки, ни 

пространственной глубины! Нет, вы только поглядите, что за отвратительная 
живопись, тона просто вопят, а вот эти части вообще едва намечены, а эти мазки 
- 
до чего ж они небрежны! Где же полутона, где тщательно переданные переходы - 
что 
он, издевается над нами, хорош молодчик! А что означает эта мазня? Ничегошеньки 

ровным счетом. Сердца не трогает, ничему не учит, ничего не утверждает - ни 
тебе 
разграбления города, ни светского адюльтера, ни нежного отношения девочки к 
своей маленькой собачке. Какое-то сопоставление агрессивных тонов - и только. 
Агрессивных: вот оно, самое подходящее определение. Этот Мане, по-видимому, 
решил бросить публике вызов. Шутник! Шутник, который хочет любой ценой привлечь 

к себе внимание, который ищет скандала и будет на нем спекулировать!

Мане сражен. Что происходит? Откуда резкая перемена мнения публики, чем 
объяснить ее брань, ее возмущение? Он не может взять в толк причины скандальной 

шумихи. Ему не дано уразуметь, что глаза, привыкшие к пошлости, к тусклому 
колориту, битюмным[115 - Битюм, или асфальт, - краска, употребляемая в масляной 

живописи. Под воздействием света цвет битюма из коричневого превращается в 
черно-коричневый.] тонам, способны воспринять чистоту акцентов в его 
собственных 
полотнах только как раздражающую разноцветность. Первого апреля, то есть 
накануне того дня, когда жюри Салона откроет свое заседание, он, остолбенев от 
неожиданности, читает на страницах "Gazette des Beaux-Arts" строки Поля Мантца:

"Г-н Мане, парижский испанец, связанный какой-то таинственной нитью с традицией 

искусства Гойи, экспонировал в Салоне 1861 года "Играющего на гитаре", который, 

признаться, нас чрезвычайно поразил. Это было сделано грубо, но искренне; в 
этом 
мощном наброске угадывался будущий мужественный талант. С тех пор прошло два 
года, и г-н Мане с характерным для него неосознанным дерзновением вторгся в 
область ему явно непосильную. Мы решительно отказываемся следовать туда за ним. 

В его больших женских портретах нет и намека на форму, особенно в изображении 
"Певицы", где самым непонятным образом, крайне нас возмутившим, брови, потеряв 
присущее им горизонтальное расположение, заняли вертикальное, напоминая две 
темные запятые, поставленные вдоль носа. В картине нет ничего, кроме крикливых 
сопоставлений гипсовых и черных тонов. Общее впечатление - мрачно, резко, 
жестко... В другом случае, когда г-н Мане пребывал в хорошем расположении духа,