французских мастеров. Он посещал мастерские Майоля, Деспио и Помпона, учился у 
Бушара, Ландовского и Бурделя. Он делал успехи и становился мастером со своим 
стилем.
 В юности Лавров мечтал стать врачом и поступил на медицинский факультет 
Томского университета. Захваченный событиями Великой Октябрьской революции, он 
оставил университет, пошел добровольцем в Красную Армию и сражался с 
контрреволюцией до конца гражданской войны. Дальневосточный краевой комитет 
послал красного партизана в Москву учиться, оценив его скульптурные портреты 
героев-красноармейцев. Москва командировала художника во Францию.
 Павлова в своей коронной роли потрясла воображение Лаврова. Он отправился к 
импресарио Павловой, Левитову, и, представившись ему, сказал, что хотел бы 
сделать скульптурный портрет Павловой.
 — Это абсолютно исключено, — ответил Левитов, к которому очень часто являлись 
художники с такими же просьбами. — У Павловой расписана каждая минута, мы не 
можем превращать театр в ателье. И потом мы вас совсем не знаем…
 — Может быть, вы сначала познакомитесь с моими работами? — не сдавался 
скульптор.
 — А где ваша мастерская? — поинтересовался импресарио на всякий случай.
 Лавров дал адрес, еще не теряя надежды. Левитов подумал и сказал:
 — Завтра в одиннадцать утра зайду к вам.
 Всю ночь Лавров работал над маленькими скульптурами Павловой в роли Жизели, 
имея перед собой единственную фотографию на театральной программке. К приезду 
Левитова скульптор поставил три эскизно вылепленные скульптуры на видном месте 
своей скромной мастерской. Ожидание всегда тягостно, время, казалось, 
остановилось.
 Наконец часы пробили одиннадцать. Деловые люди любят точность — с последним 
ударом часов появился Левитов. Его натренированный взгляд выхватил из множества 
работ скульптора павловскую Жизель.
 — Очаровательно! — воскликнул он. — Но когда вы успели?
 — Ночью мне хорошо работалось, — признался скульптор.
 — Прекрасно! Ждите моего звонка и никуда не уходите… — без дальних слов 
заключил свой визит импресарио, записывая телефон Лаврова.
 Скульптор не успел проглотить свой утренний кофе, как раздался звонок:
 — Мигом хватайте такси и привозите скульптуры в Театр Елисейских полей!
 Георгий Дмитриевич так и поступил.
 Павловой в уборной еще не было. Он поставил статуэтки на зеркальный столик и 
отправился в контору ждать.
 Минут через десять прибежал служащий в театральной ливрее и сказал, что 
Павлова просит к себе русского гостя.
 Сопровождаемый служащим, Георгий Дмитриевич остановился около уборной балерины 
и неуверенно постучал. Женский голос ответил:
 — Войдите!
 Едва он закрыл за собой дверь, Павлова радостно бросилась ему навстречу.
 — Спасибо! — благодарила она. — Спасибо, милый. Так хорошо меня никто не 
лепил… Скажите, что вам нужно для работы, и я все сделаю.
 Удивительные и неожиданные события этого дня показались Лаврову сном. 
Оправившись от волнения, он отвечал:
 — Мне хочется вылепить вас с натуры… Разрешите видеть вас как можно чаще… 
Позвольте бывать на спектаклях, чтобы я мог делать зарисовки…
 Павлова обратилась к Левитову, находившемуся при этом разговоре:
 — Прошу вас предоставить господину Лаврову пропуск на все спектакли и 
репетиции. Пропускайте его за кулисы, когда он пожелает… Но позированию я не 
могу уделить много времени, — как бы извиняясь, сказала она Лаврову. — Я буду 
заходить к вам при малейшей возможности…
 Возвратившись к себе, художник, забыв о бессонной ночи, сразу же принялся 
лепить портрет Павловой. Теперь ежедневно его видели в театре.
 Однажды Георгий Дмитриевич показал ей портрет, работал он над ним две недели. 
Увидев живую Павлову рядом со скульптурой, он попросил Павлову о специальном 
сеансе, чтобы «уточнить» небольшие детали.
 Однако скульптура настолько понравилась Павловой, что она запретила художнику 
прикасаться к ней.
 — Вы изобразили меня такой, какой меня знает публика на сцене, — пояснила она.
 — А видеть меня такой, какая я в жизни, право, никому не интересно…
 Закончив гастроли в Париже, Павлова как-то зашла в мастерскую, но позировала 
недолго и неожиданно попросила:
 — Пойдемте в русский ресторан… Очень хочу гречневой каши!..
 — Неужели это такая редкость в вашем меню, что надо идти в ресторан?
 — Еще какая редкость, — с невеселой улыбкой проговорила балерина. — Мы едим не 
то, что нам нравится, а то, что разрешает врач. Но сегодня… Гастроли окончились.
 Хочется хоть один раз хорошо поесть…
 Отправились к «Доминику», куда часто заглядывали русские.
 — Очень скучаю по России, — говорила она.
 — Так за чем дело стало?! Поезжайте!
 — Поехала бы не задумавшись!.. Но это от меня не зависит. Что станется с моей 
труппой? К тому же мною распоряжаются за моей спиной импресарио, менеджеры… 
Сейчас едем на отдых в Ниццу, а в будущем году в это же время буду снова 
танцевать в Париже…
 В августе начинались репетиции для очередного турне по Европе, и Павлова 
вернулась в Англию. Благодаря деловой хватке Дандре артисты труппы заранее 
знали, какие гастроли их ожидают: Виктор Эммануилович печатал сообщения об этом