он балерину в частном концерте и с тех пор мечтает о вступлении в ее труппу.
 Он просил об аудиенции.
 Не скоро, но все-таки юноша получил от любимой артистки телеграмму с 
приглашением приехать в Айви-Хауз, захватив с собой балетный костюм.
 В назначенный день и час молодой англичанин нажал кнопку звонка в доме 
Павловой. Его провели через холл, заставленный готовыми к отправке чемоданами и 
сундуками, в маленькую комнату, где он переоделся в черное трико и белую 
рубашку, и прошел в студию с окнами в сад на одной стороне и с палкой для 
балетных упражнений у противоположной.
 Наконец появилась Павлова. Балерина была в бледно-розовом хитоне, трико и 
балетных туфлях. Черные волосы ее были расчесаны на прямой пробор и закручены 
сзади на шее в большой узел. Сверкающими темно-карими глазами Павлова оглядела 
танцовщика и с улыбкой предложила показать любой танец.
 Исполняя свой хорошо отработанный помер, молодой человек чувствовал, что его 
богиня неотрывно следит за каждым движением. Когда он кончил, она спросила:
 — Вы умеете танцевать чардаш?
 — Немного, мадам!
 — Сделайте несколько па!
 Волнуясь, юноша выполнил ее просьбу.
 — Все! — сказала она. — Вы мне понравились. До скорого свидания.
 Дандре провел юношу в свой кабинет, пригласил сесть в кресло и начал деловой 
разговор.
 — Мадам Павлова может предложить вам контракт на исполнение характерных танцев,
 — сказал он, — если вы сойдетесь с нашей труппой. Мы готовы платить вам десять 
фунтов в неделю в Англии и пятьдесят долларов в Америке. Вас это устроит?
 Молодой англичанин ликовал, был согласен на любые условия. Вскоре его 
представили труппе под именем Алджеранова. Забегая вперед, скажем, что 
Алджеранов прошел у Павловой хорошую школу. Когда не стало Анны Павловой, его 
охотно пригласили в труппу Марковой — Долина, пользовавшуюся успехом. Позже 
работал он и с Фокиным.
 …Начались репетиции спектаклей, дивертисментов, входивших в репертуар для 
нового турне по Америке. Рабочий день длился с десяти утра до одиннадцати ночи: 
в час назначался обед, а затем продолжалась отработка номеров с двухчасовым 
перерывом для отдыха. Высокая оплата в труппе Павловой не приносила молодым 
артистам особого удовольствия, так как времени, чтобы расходовать деньги, почти 
не оставалось.
 Отплыли из Англии на старомодном французском пароходе. На следующее утро, 
когда шли вдоль берегов Ирландии, Алджи, как называли в труппе нового 
сотрудника, завтракал в полном одиночестве: остальные не могли покинуть своих 
кают из-за плохого самочувствия. Даже Павлова, обычно хорошо переносившая море, 
не выходила к обеду, не прогуливалась на палубе.
 Первые спектакли дали в Канаде, в городах Квебеке и Монреале. А затем гастроли 
продолжались в Соединенных Штатах Америки.
 В Нью-Йорке на сцене «Манхеттен опера Хауз» Павлова показала новый репертуар.
 Основным в репертуаре считался одноактный балет Шеншина «Дионис», поставленный 
Хлюстиным, все годы первой мировой войны проведшим в труппе Павловой. 
Почитатель классического балета на этот раз уступил новым веяниям и пригласил 
оформить спектакль художников братьев Липских. Их стиль оформления многих 
удивил. Например, расписывая декорации, они держали перед глазами то красный, 
то синий светофильтры, так как предполагалось менять освещение для каждой новой 
сцены. Писали декорации на подрамниках, растягивая их над сценой, и очень 
мешали репетициям.
 Художники не забыли и артистов: и девушкам и юношам предстояло наносить грим 
по-новому. Так, губы, к примеру, красили черной краской, чтобы при красном 
свете они были видны зрителям.
 …Молодая жрица после празднества, посвященного Дионису, остается охранять 
статую бога и засыпает у его ног. Ей снится, будто храм — священная роща, в 
которой Дионис и она исполняют древнегреческие религиозные танцы. Наступает 
рассвет, приходят старшие жрицы и служители. Они видят девушку, прильнувшую к 
статуе. Она в одном хитоне и сандалиях, а покрывала лежат возле, на земле… 
Танцев в балете было мало, на сцене в основном шла «игра» световыми эффектами.
 В карусели танцевальных сцен порой случались и происшествия. Шел старинный 
одноактный балет Россини «Волшебная лавка» под названием «Волшебная кукла». Он 
требовал множества быстрых переодеваний. Расторопный опытный Кузьма Савельев 
раздевал и одевал артистов с невероятной ловкостью и быстротой. На одном из 
представлений «Волшебной куклы» он упал в люк, никем и ничем не огражденный. С 
двумя сломанными ребрами его отправили в больницу, и какое-то время Павлова 
боялась совсем лишиться преданного работника. Но все обошлось.
 Павлова ценила в людях высокий ум, энергичность и талант, способствующие 
пользе человечества, и тянулась к таким людям. Во время гастролей в Нью-Йорке 
американские друзья спросили Анну Павловну, не хочет ли она познакомиться с 
Эдисоном. Не раздумывая она согласилась и с нетерпением ожидала этой встречи.
 Эдисон, которым гордилась вся Америка, жил в городке Вест-Оранж. Анна Павловна 
посетила дом известного изобретателя, его лабораторию и рабочий кабинет.
 Помощники ученого рассказали ей, как трудолюбив он, как, решая поставленную 
задачу, проделывает десятки, иногда сотни опытов. Порой дни и ночи проводит в 
своем кабинете.
 Павлова удивлялась настойчивости Эдисона.
 — О, вот вы какой! — говорила она, обращаясь к изобретателю. — Завидую вашей 
воле! Чтобы достигнуть цели, вы жертвуете всеми привычными удобствами жизни.