смотреть на них, закрыв лицо руками. И тут Сигурд вернул себе свой облик и, 
оставив сзади Гуннара и Хёгни, поскакал в замок нибелунгов.
Гудрун, его жена, играла с Зигмундом, их маленьким сыном, и, сев рядом с ней, 
он рассказал Гудрун все, что приключилось с ними: как для названого брата он 
добыл валькирию Брунгильду, как в борьбе с ней он одержал верх и снял ее кольцо,
 которое теперь носит сам.
Но когда он разговаривал со своей женой, воздействие того зелья, которое дала 
ему когда-то мать Гудрун, стало проходить, и к нему вернулись воспоминания, как 
он прорвался в Дом пламени — но не сегодня, а в другой день, как он, будучи 
самим собой, преодолевал огненную стену. И снова, как в тот вечер, когда он 
выпил напиток, сваренный королевой Гримхильдой, он словно погрузился в забытье. 
Он стоял, глядя, как играет его сын, как его жена сидит за вышиванием, но 
Сигурду казалось, что все это он видит во сне.
Пока он так стоял, в зал нибелунгов вошли Гуннар и Хёгни, приведя с собой 
Брунгильду. Гудрун поднялась, чтобы приветствовать ту, которой предстоит стать 
невестой брата. И тут Сигурд, глядя на Брунгильду, наконец все вспомнил, и 
сердце его рванулось наружу с такой силой, что могло разорвать кольчугу на 
груди.




СМЕРТЬ СИГУРДА


Это случилось в тот день, когда Брунгильда, жена Гуннара, ныне королева, 
купалась в реке вместе с женой Сигурда. Они не часто бывали вместе. Брунгильда 
отличалась крайней надменностью и часто относилась к Гудрун с презрением. Когда 
они искупались, Гудрун решила выжать волосы, и несколько капель попали на 
Брунгильду. Брунгильда отстранилась от нее. И жена Сигурда, не зная, что 
Брунгильда гневается на нее, пошла за ней.
Почему ты так далеко отходишь, Брунгильда? — спросила Гудрун.
Чтобы ты не могла отряхивать свои волосы рядом со мной, — ответила та.
Гудрун застыла на месте, а Брунгильда пошла вверх по реке, как человек, который 
хочет побыть один.
Почему ты так разговариваешь со мной, сестра? — вскричала Гудрун.
Она припомнила, что Брунгильда с самого начала высокомерно относилась к ней, 
разговаривала резко и грубо. Она понятия не имела, в чем была причина такого 
отношения.
А дело было в том, что Брунгильда узнала Сигурда, того, кто в первый раз 
прорвался сквозь пламя, кто разбудил ее, разрезав ремни доспехов. Когда он 
пробудил ее в этом мире, она отдала ему свою любовь. Но он, как думала 
Брунгильда, легко забыл ее, подарив свою любовь другой девушке. И Брунгильда, с 
ее гордостью валькирии, затаила в сердце неутихающий гнев.
Почему ты так разговариваешь со мной, Брунгильда? — повторила Гудрун.
Потому что капли с твоих волос упали на того, кто намного достойнее тебя, на 
жену короля Гуннара, — ответила Брунгильда.
Ты замужем за королем, но отважнее моего мужа нет никого, — сказала Гудрун.
Гуннар отважнее. Почему ты сравниваешь Сигурда с ним?
Он убил Фафнира, и ему достался клад дракона, — напомнила Гудрун.
Гуннар проскакал сквозь кольцо огня. Может, ты хочешь сказать, что это сделал 
Сигурд?
Да! — сказала Гудрун, которая тоже разгневалась. — Именно Сигурд, а не Гуннар 
прорвался сквозь огненное кольцо. Он пролетел сквозь него в облике Гуннара, и 
он же снял кольцо с твоего пальца — смотри, сейчас его ношу я.
И Гудрун подняла руку с кольцом Андвари. И Брунгильда все поняла — все до 
последнего слова. Гудрун сказала правду, и только правду. И во второй раз, так 
же как и в первый, через огонь прорвался Сигурд. Это он боролся с ней, он снял 
кольцо с ее руки и назвал ее невестой, но не своей, а другого; он пренебрег ею.
Она потерпела поражение из-за обмана. И ей, одной из валькирий Одина, пришлось 
выйти замуж за того, кто отнюдь не был самым отважным героем в мире, и она, 
которой не могла коснуться ложь, стала жертвой обмана. Она погрузилась в 
молчание, и вся ее гордость обернулась ненавистью к Сигурду.
Она пришла к Гуннару, своему мужу, и сказала ему, что испытывает глубокий стыд. 
Она больше никогда не будет счастлива во дворце; он никогда больше не увидит, 
как она пьет вино, как вышивает золотыми нитями; он никогда больше не услышит 
от нее слов любви. И, сказав это, она взяла ткань, которую вышивала, и зарыдала 
так громко, что все во дворце услышали ее и изумились, почему плачет гордая 
королева.
Затем к ней пришел Сигурд и предложил во искупление вины весь клад Фафнира. Он 
рассказал ей, как на него нашло забытье и он забыл о ней; он просил простить 
его за то, что добыл ее для брата обманом. Но она ответила ему:
Слишком поздно ты пришел ко мне, Сигурд. Теперь у меня в сердце не осталось 
ничего, кроме великого гнева.
Когда явился Гуннар, она сказала, что прощает его и будет любить его так, как 
не любила раньше, если он убьет Сигурда. Но хотя Гуннара сильно тронула страсть 
Брунгильды, он не мог убить Сигурда, потому что тот был его названым братом.
Тогда она отправилась к Хёгни и попросила его убить Сигурда, пообещав, что 
после смерти Сигурда весь клад
Фафнира достанется нибелунгам. Но и Хёгни не взялся убить его, потому что они с