Один из гномов подпрыгнул, обвил шею ее руками и поцеловал своим уродливым ртом.
 Фрейя попыталась отстраниться, но гномы удержали ее.
Ты не можешь уйти от нас, пока петухи в Свартхейме не закукарекают, — напомнили 
они ей.
Один за другим гномы тискали и целовали ее. Они заставили ее сесть рядом с ними 
на груду шкур. Когда она заплакала, гномы стали орать на Фрейю и бить ее. Один 
из них, когда она отказалась целоваться с ним, укусил ее за руку. И Фрейе 
пришлось оставаться с гномами, пока не подали голос петухи в Свартхейме.
Они показали ей гору, на вершине которой троица, изгнанная из Асгарда, нашла 
себе убежище. Сидя там, великанши обозревали мир людей.
Чего ты хочешь от нас, жена Одура? — спросила одна из них, та, которую звали 
Гулльвейг.
Увы! Теперь, когда я нашла вас, то поняла, что не должна ничего просить у вас, 
— вздохнула Фрейя.
Говори, вана, — потребовала вторая из великанш.
Третья ничего не сказала, но взяла в руки золотое ожерелье на удивление тонкой 
работы.
Как оно блестит! — воскликнула Фрейя. — Вы сидите в тени, женщины, но от 
ожерелья, которое вы держите, идет свет. О, с какой радостью я носила бы его!
Это ожерелье Брисингамен, — сказала та, которую называли Гулльвейг.
Оно твое, и можешь его носить, жена Одура, — протянула ожерелье та, что держала 
его в руках.
Фрейя взяла блистающее ожерелье и застегнула его на своей шее. Она не могла 
заставить себя поблагодарить великанш, потому что видела злобу в их глазах. Тем 
не менее она поклонилась им и спустилась с горы, на которой они сидели, 
обозревая мир людей.
Когда она посмотрела на Брисингамен, воспоминание о пережитых унижениях 
покинуло ее. Это была самая красивая вещь, которую она когда-либо держала в 
руках. Ни у кого из асов или ванов не было такой красивой вещи. Она испытывала 
волны счастья. Одур, подумала она, простит ее, когда увидит, какой прекрасной и 
счастливой Брисингамен сделала ее.
Миновав цветочные заросли, она присела отдохнуть среди легких беспечных эльфов, 
после чего продолжила путь в Асгард. Все, кого она встречала, долго и с 
изумлением смотрели на ее ожерелье. А глаза богинь, которых она встречала, 
горели страстным желанием обладания Брисингаменом, когда они видели его.
Но Фрейя не останавливалась, чтобы с кем-то поговорить. Она спешила как можно 
скорее преодолеть путь до своего дворца. Она предстанет перед Одуром и получит 
его прощение. Фрейя вошла в свой сияющий дворец и позвала его. Ответа не 
последовало. Ее дочка, ее маленькая Хносс, играла на полу. Мать взяла ее на 
руки, но малышка, посмотрев на Брисингамен, заплакала и отвернулась.
Фрейя опустила Хносс на пол и снова принялась искать Одура. Во дворце его нигде 
не было. Она обошла дома всех, кто обитал в Асгарде, спрашивая, нет ли известий 
о нем. Никто не знал, куда он делся. Наконец Фрейя вернулась в свой дворец, где 
продолжала ждать возвращения Одура. Но он так и не пришел.
Пришла к ней только одна гостья. Это была жена Одина, царственная Фригг.
Ты ждешь Одура, своего мужа, — произнесла Фригг. — Увы, должна сказать тебе, 
что Одур сюда к тебе больше не придет. Он ушел, когда ты обзавелась этой 
блестящей вещью, которая сделала его несчастным. Одур ушел из Асгарда, и никто 
не знает, где искать его.
Я найду его за пределами Асгарда, — сказала Фрейя.
Она больше не плакала, но взяла малышку Хносс и попросила Фригг посмотреть пока 
за ней. Затем она села в свой экипаж, который тянули два кота, и пустилась в 
путь вниз, из Асгарда в Мидгард, на землю, чтобы искать Одура, своего мужа.
Шли год за годом, а Фрейя продолжала искать и звать своего пропавшего Одура. 
Она добралась до пределов земли, откуда могла заглянуть в Йотунхейм, где обитал 
великан, который хотел забрать ее вместе с солнцем и луной как плату за стену 
вокруг Асгарда. Но нигде, от конца радуги, которая тянулась от Асгарда до земли,
 до границы Йотунхейма, она не могла найти и следа своего пропавшего мужа.
Наконец она повернула свой экипаж обратно к Билфросту, радужному мосту, который 
тянулся от Мидгарда, земли людей, до Асгарда, обители богов. Хеймдалль, 
стражник богов, охранял радужный мост. К нему и подошла Фрейя, в сердце которой 
еще трепетала надежда.
О Хеймдалль, стражник богов, говори же и поведай мне, знаешь ли ты, где Одур.
Одур в любом месте, где искавший его не показывался; Одур в любом месте, 
которое покинул искавший его; тот, кто ищет его, никогда не найдет Одура, — 
сказал Хеймдалль, стражник богов.
Фрейя, стоя на радужном мосту, плакала. Фригг, царственная богиня, услышала 
звуки ее рыданий и вышла из Асгарда, чтобы успокоить ее.
Ах, какое утешение ты можешь дать мне, Фригг? — плакала Фрейя. — Как ты можешь 
утешить меня, когда Одура никогда не сможет найти тот, кто ищет его?
— Посмотри, как выросла Хносс, твоя дочь, — сказала Фригг.
Фрейя подняла глаза и увидела прекрасную девушку, стоящую на радужном мосту. 
Она была юной, куда моложе, чем любой из ванов или асов, а ее лицо и фигура 
были настолько красивы, что у любого человека размягчалось сердце, когда он 
смотрел на нее. И Фрейя утешилась в своей потере. Вслед за Фригг она пересекла 
радужный мост и снова вернулась в город богов. Вместе с Хносс она обосновалась 
в своем дворце в Асгарде.
Она продолжала носить на шее ожерелье Брисингамен, из-за которого потеряла 
своего Одура. Но сейчас она носила ожерелье не из-за его великолепия, а как 
знак той ошибки, которую сделала. Она плакала, и ее слезы, падая на землю,