Вся дружина ее; и сказала Турну Камилла:
   "Турн, если вера в себя не напрасно дается отважным,
   То обещать я осмелюсь тебе, что на турмы Энея
   Я одна нападу и тирренскую конницу встречу.
   505 Первой дозволь испытать мне сегодня опасности боя,
   Сам же город храни, у стены оставаясь с пехотой".
   Рутул, взор устремив на деву грозную, молвил:
   "Как благодарность могу, о краса Италии, дева,
   Словом иль делом тебе я воздать? Ты готова душою
   510 Все превозмочь; раздели же со мной труды боевые!
   Мне принесла и молва, и лазутчики верные вести:
   Выслал вперед коварный Эней по равнине отряды
   Конницы легкой, а сам, по обрывам карабкаясь горным,
   Через пустынный хребет пробирается тайно к Лавренту.
   515 Хитрость замыслил и я: в извилистом узком ущелье
   Вход и выход заняв, я в лесу поставлю засаду.
   Конницу ты тирренскую встреть – против знамени знамя.
   Будут с тобою Мессап, тибуртинский отряд и латинян
   Турмы; ты же возьми на себя полководца заботы".
   520 Речью такою же он ободряет на битву Мессапа,
   С ним и других союзных вождей – и выходит в сраженье.
   Есть крутой поворот в ущелье; словно нарочно
   Создан он для засад; здесь теснины темные склоны
   Лесом густым заросли, и ведет лишь ничтожная тропка
   525 К узким проходам меж гор в глубине зловещей лощины.
   Прямо над ней высоко на горе поляна простерлась,
   Можно за скалами там затаиться в безвестном укрытье,
   Чтобы внезапно напасть на врагов или справа, иль слева,
   Либо, засев на хребте, тяжелые скатывать камни.
   530 Юноша в эти места поспешил по дорогам знакомым
   И, поляну заняв, укрылся в лесу вероломном.
 
   Дочь Латоны меж тем призвала проворную Опис,
   Нимфу, средь спутниц ее блиставшую в сонме священном,
   В свой небесный чертог и с такою скорбною речью
   535 К ней обратилась: "На бой снаряжается ныне Камилла,
   Наш надевает доспех, бесполезный в сече жестокой.
   Всех мне дороже она. Не сегодня явилась к Диане
   Эта любовь и зажгла внезапной нежностью душу:
   В дни, когда был озлобивший всех произволом надменным
   540 Свергнут с престола Метаб, то, старинный Приверн[946] покидая,
   В бегство средь распрей и смут пускаясь, унес он в изгнанье
   Дочь-малютку с собой и, Касмиллы-матери имя[947]
   Чуть изменив, назвал в честь нее младенца Камиллой,
   Шел он, дитя прижимая к груди, в далекие горы,
   545 В дебри лесов, а вокруг с оружьем рыскали вольски,
   Смертью Метабу грозя. И вдруг преграждает дорогу
   Пенный поток беглецу: с берегами высокими вровень
   Воды струил Амазен, от дождей разлившись обильных.
   Хочет Метаб реку переплыть, но, любовью к младенцу
   550 Скованный, медлит, боясь за бесценную ношу. И долго
   Он размышлял, покуда в душе не созрело решенье:
   Воин могучий, носил он всегда огромную пику,
   Древком ей прочным служил узловатый дубок обожженный;
   Лубом дочь спеленав и корою пробковой мягкой,
   555 Ловко ее привязал к середине пики родитель;
   В мощной руке потрясая копье, небесам он взмолился:
   "Дева, владычица рощ, Латоны дочь всеблагая,
   В рабство тебе посвящаю дитя! Убегая от смерти,
   Ныне впервые она твоего коснулась оружья.
   560 Дочь, о богиня, прими, – ее неверному ветру
   Я поручаю!" И вот Метаб, с плеча размахнувшись,
   Бросил копье; рокотала волна, и над быстрым потоком
   Пика летела, свистя, унося малютку Камиллу.
   Сам же Метаб, теснимый толпой, подступавшей все ближе,
   565 Кинулся в воду, и вот, торжествуя, берет он младенца —
   Тривии дар – и копье из травы вырывает прибрежной.
   Люди его не пускали в дома, города не пускали
   В стены свои, но Метаб не сдавался, свирепый, как прежде:
   Век проводил он в пустынных горах пастухом одиноким,
   570 В дебрях колючих кустов, средь лесных дремучих урочищ
   Вскармливал дочь молоком кобылицы, не знавшей упряжки, —
   Сам выдаивал он сосцы над губами младенца.
   Только лишь первый свой след на земле отпечатала дочка,
   Дротик наточенный дал ей родитель в нежные руки,
   575 Стрелы в колчане и лук за плечо повесил малютке.
   Вместо длинных одежд, вместо сетки в кудрях золоченой
   Шкура тигрицы у ней с головы по спине ниспадала.
   Детской рукой метала она нетяжелые копья,
   Гибкой пращи ремешок раскрутить над собою умела,