– А теперь ты женишься на королеве Одинокого острова, и мой ребенок будет вашим 
внуком, – заявила королева острова Таббер-Тинтай.
Так и было сделано, и королева Одинокого острова стала королевой Эрина и 
поселилась в замке на берегу моря. А королева острова Таббер-Тинтай стала женой 
принца Одинокого острова, воина, вошедшего в золотую комнату, пока она спала.
Король Эрина послал десять кораблей ко всем королям мира, приглашая их приехать 
на свадьбу королевы острова Таббер-Тинтай и его сына, а также на его свадьбу с 
королевой Одинокого острова.
Королева сняла заклятие друидов со своих великанов, зверей и монстров; 
вернулась домой и провозгласила принца Одинокого острова королем острова 
Таббер-Тинтай и хозяином золотой комнаты.



Ши ан Ганнон и Груагач Гейр


Ши ан Ганнон

{12}

родился утром, имя получил в полдень, а уже вечером пришел просить у короля 
Эрина руки его дочери.


– Я отдам тебе в жены мою дочь, – сказал король Эрина, – но с одним условием. 
Ты получишь ее только в том случае, если сумеешь узнать и рассказать мне, 
почему перестал смеяться Груагач Гейр

{13}

, который, сколько я помню, всегда смеялся так, что его смех разносился по 
всему свету. В саду за моим замком врыты двенадцать железных кольев. На 
одиннадцати из них головы королевских сыновей, которые приходили просить руки 
моей дочери, и все они старались узнать, почему перестал смеяться Груагач Гейр. 
Ни одному из них это не удалось. Всем им я отрубал головы, когда они 
возвращались ни с чем, и, возможно, твоя голова тоже окажется на двенадцатом 
колу! Обещаю, что сделаю то же, что сделал с одиннадцатью королевскими 
сыновьями, если ты не расскажешь мне, что заставило Груагача перестать 
смеяться!

Ши ан Ганнон промолчал. Он покинул короля и отправился выяснять, почему 
замолчал Груагач.
Весь день он одним шагом пересекал долины, одним прыжком перепрыгивал холмы, а 
вечером подошел к дому. Хозяин дома поинтересовался, кто он такой.
– Молодой человек, ищущий работу, – ответил он.
– Прекрасно! Я как раз собирался завтра искать человека, который присматривал 
бы за моими коровами. Если ты согласишься работать на меня, то лучшего места не 
найдешь! Ты получишь самую лучшую на свете еду и мягкую постель!
Ши ан Ганнон согласился и поужинал.
– Я Груагач Гейр, – накормив нового работника, представился хозяин. – Теперь, 
когда ты нанялся ко мне на работу и поужинал, иди ложись спать на шелковую 
постель!
Следующим утром Груагач приказал Ши ан Ганнону:
– Иди отвяжи пять моих золотых коров и безрогого быка и отведи их на пастбище; 
только смотри, чтобы они не подходили близко к земле великана.
Новый пастух повел коров на пастбище, и те сразу же устремились к земле 
великана, заросшей деревьями и окруженной высокой стеной. Ши ан Ганнон подошел 
к стене, уперся в нее спиной и выломал огромный кусок. Потом зашел внутрь, 
выломал еще один огромный кусок и завел на землю великана пять золотых коров и 
безрогого быка.
Потом он залез на яблоню, наелся сладких яблок, а кислые скормил животным 
Груагача Гейра.
Вскоре из леса послышался скрип гнущихся молодых деревьев и хруст старых сучьев.
 Оглядевшись, пастух увидел пятиглавого великана, который пробирался сквозь 
чащу. Вскоре он уже стоял перед Ши ан Ганноном.
– Бедное ничтожное создание! – воскликнул великан. – Как у тебя хватило 
наглости заходить на мою землю и беспокоить меня? В один прием мне тебя не 
съесть, но уж в два удастся наверняка! Я просто разорву тебя на части!
– Грязная скотина! – выходя из-за дерева, обругал его пастух. – Плевать я на 
тебя хотел!
Они пошли друг на друга, и шум их драки доносился до самых отдаленных уголков 
королевства.
Они боролись до вечера, и великан стал побеждать. И тут пастух подумал, что, 
если великан его убьет, отец с матерью никогда его не найдут и он никогда не 
получит в жены дочь короля Эрина. Вспомнив об этом, пастух собрался с духом, 
прыгнул на великана, толкнул что было сил, поставил его на колени и принялся 
колотить по спине и плечам.
– Наконец-то я тебя победил, теперь тебе конец! – воскликнул пастух.
С этими словами он выхватил нож, отрубил великану все пять голов и, вырезав из