Элэйн, дочь короля Пеллеса и мать Галаада, сына сэра Ланселота.

     [1] История этой Элэйн представлена в "Королевских  идиллиях" Теннисона
и в "Смерти Артура" сэра Томаса Мэлори.

     Итак, теперь, когда все наиболее крупные персонажи британской мифологии
перечислены в  их  новой ипостаси  - образах рыцарей и заняли  свои места  в
артуровской легенде, самое время обратиться  к  реальному содержанию  романа
сэра  Томаса Мэлори. Его внешний,  событийный план - история Артура,  короля
Британии,  которого  большинство  современников  Мэлори  без  тени  сомнения
считали вполне реальным  историческим лицом. Вокруг этой центральной  темы и
сосредоточено  описание  правления Артура и  его  деяний,  поданное в  форме
отдельных эпизодов, повествующих  о славных подвигах рыцарей,  составлявших,
по преданию, нечто вроде элитарной  королевской гвардии. Но, за  исключением
этой "исторической"  канвы, страдающей явными преувеличениями и искажениями,
весь  цикл  романов,  в сущности,  сводится  к  нескольким  основным  мифам,
предстающим  перед  читателем не только в  пересказе,  но и в  основательной
переработке под пером многочисленных компиляторов. Норманнским беллетристам,
перерабатывавшим "Matiere  de  Bretagne"[1],  мифология бриттов предстала  в
процессе активной трансформации, когда  одни боги уже успели стать смертными
воинами, а  другие  превратились  в друидов  и магов,  обладающих  столь  же
земными  чертами.   Под  пером  этих  компиляторов  британские  воины  стали
норманнскими  рыцарями,  совершающими  подвиги доблести и  чести при  дворах
славных монархов, черпая  вдохновение  в фантастических описаниях  рыцарских
добродетелей,  культивируемых  трубадурами,  в  то  время  как друиды  почти
отказались  от   своей   друидической   практики,   попахивающей   языческим
варварством,  и обратились к  обыкновенной  магии,  распространенной у  всех
латинских или, лучше сказать,  романских народов. Более того, когда реальное
содержание и raison  d'etre[2] этих преданий забылись и отошли в прошлое, их
адаптаторы и переработчики получили, так сказать, полную свободу действий. У
большинства авторов романов были свои собственные любимые герои и персонажи,
которых  они  и делали центральными  фигурами своих новелл.  Сэр Гавэйн, сэр
Персиваль, сэр Тристан и сэр Овэйн (все  они, по-видимому, некогда выполняли
у  бриттов роль  местных солнечных  богов) выступают  в качестве центральных
персонажей  в романах, названных их именами, и в  историях о малодостоверных
деяниях  христианизированных  рыцарей  мало что напоминает  об  их языческом
происхождении.

     [1] "Matiere de Bretagne" (/франц/.) - "Анналы Британии" (/прим. перев/.)
     [2] Raison d'etre (/франц/.) - здесь: смысл (/прим. перев/.)

     И  лишь  огромному труду  ученых  мы  обязаны возвращением  к  читателю
событий и  имен, давно  и прочно  забытых уже к тому времени,  когда  из-под
печатного пресса Какстона вышла знаменитая книга Мэлори. Но забвение не есть
уничтожение, и древние мифы в их новой  оболочке сохранили  все свои прежние
черты,  подобно  тому как  геологи находят в  скальных  породах окаменелости
следы древней  жизни.  В  таком качестве они и донесли до  нас  три ключевых
мотива, играющих огромную роль в кельтской мифологии: рождение бога  Солнца,
битва между  силами  света  и  тьмы  и набеги  на  Аид  добрых  богов света,
предпринятые ради блага рода человеческого.
     Первый из этих мотивов подробно рассмотрен в главе 23, "Явление  Артура
в мифологии". В  ней  представлен  пересказ мифологической истории появления
солнечного   бога,  изложенной  в   "Мабиноги  Мэта  фаб   Матонви".   Артур
просто-напросто  сменил  Гвидиона.   Вместо  Аранрод,  супруги  одряхлевшего
архаического  бога небе Нвивра, мы видим жену короля  Лота, столь же ветхого
небесного  бога Ллуда.  Ллеу  Ллоу  Гиффес  вновь появляется  в образе  сэра
Гавэйна  (Гвалхмея),  а  Дилан  превращается в сэра Мордреда  (Медравда),  а
мудрый Мерлин, Юпитер новой системы персонажей,  занимает место своего столь
же премудрого  прототипа, Мэта. С этим первым  мифологическим мотивом связан
второй  -  битва  между силами света и  тьмы. В  "Смерти Артура" встречаются
сразу  несколько  версий этого  сюжета.  Ведущее  место  среди  них занимает
восстание  представителя  злых сил,  сэра  Мордреда,  против  Артура  и сэра
Гавэйна, напоминающее более архаические  противостояния Балана, то есть бога
тьмы Брана,  и  Балина - солнечного бога Беленуса; при этом смертельный удар
Пелламу, Придери в старых мифах наносит тот же самый Балин, или Беленус.
     Этот мифологический сюжет имеет  и  более расширенную форму, в  которой
борьба между  силами света и тьмы ведется за обладание прекрасной девой. Так
(не вдаваясь в околичности), можно вспомнить, что за руку Гвенвифар боролись
Артур  и  Медравд, или, в более ранней версии  мифа, Артур и Гвин. В "Смерти
Артура" Гвину,  чье корнуолльское имя Мелвас превратилось  в искаженное "сэр
Мелиагранс", удается похитить Гиневру, но спасает  ее уже не Артур. Эта роль
или, лучше  сказать,  привилегия достается новому  герою -  сэру  Ланселоту,
который преследует Мелиагранса, одерживает победу над ним, убивает коварного
соперника и спасает прекрасную пленницу. Однако  необходимо заметить,  что в
ранних преданиях образ сэра  Ланселота, к немалому  удивлению тех, для  кого
артуровские  саги  без  Ланселота и  королевы  Гиневры кажутся чем-то  вроде
"Гамлета"  без  Гамлета,  совершенно  не  встречается.  Валлийские  песни  и
предания единодушно молчат о нем, так  что его, по всей вероятности, следует
считать порождением фантазии норманнских беллетристов, незаметно приписавших
своему герою доблестные деяния, которые ранее приписывались другим рыцарям.