Ее глаза блестели ярче, чем глаза завидевшего добычу ястреба. Ее грудь была 
белее, чем грудь белоснежного лебедя, а румянец на щеках был ярче алых роз. 
Каждый, кто видел ее, тут же проникался к ней любовью. Там, где она ступала, 
тотчас распускались четыре белых трилистника, поэтому и дали ей имя Олвен.
[82]

Олвен вошла в дом и села рядом с Килохом на переднюю скамью. Юноша узнал ее, 
как только увидел, и обратился к ней:
– О дева, ты та, которую я люблю. Пойдем со мной, что бы ни говорили о тебе и 
обо мне. Я давно уже люблю тебя.
– Я не могу этого сделать, поскольку поклялась отцу, что не уйду, не 
посоветовавшись с ним; его жизнь зависит от меня. Как только я уйду с мужем, он 
умрет. Но чему быть, того не миновать. Я дам тебе совет, если ты готов к нему 
прислушаться. Иди к моему отцу и проси у него моей руки. Сделай все, что он 
попросит, и ты получишь меня. Но если ты в чем-нибудь откажешь ему, тебе меня 
не видать, и будет хорошо, если тебе удастся уйти живым.
– Я пообещаю выполнить все, что он попросит, – заверил девушку Килох.
Олвен отправилась домой, и Килох с рыцарями отправились следом за ней в замок. 
Они убили девять привратников, стоявших в девяти воротах, так, что никто из них 
не успел крикнуть, и девять сторожевых псов, которые не успели залаять, и вошли 
в зал.
– Приветствуем тебя, Испададен Пенкаур, – сказали они.
– Зачем явились? Что вам нужно?
– Мы пришли просить отдать твою дочь Олвен в жены Килоху, сыну Килида, сына 
принца Келидона.
– Где мои пажи и слуги? Поднимите мне веки, чтобы я мог рассмотреть своего зятя.

Слуги мгновенно выполнили приказ. Испададен Пенкаур осмотрел нежданных гостей и 
сказал:
– Приходите завтра, и я дам вам ответ.
Они двинулись к выходу, и тут Испададен Пенкаур схватил один из трех 
отравленных дротиков, лежавших рядом с ним, и бросил им вслед. Бедвир поймал 
дротик, метнул обратно и попал Испададену Пенкауру в колено.
– Проклятый зять! Теперь мне будет трудно ходить, и никогда не удастся залечить 
рану. Это отравленное железо жалит как овод. Будь проклят кузнец, который его 
выковал, и наковальня, на которой его сделали. Он такой острый!
Ночь они опять провели в доме пастуха. На следующий день встали с рассветом, 
поехали в замок, вошли в зал и сказали:
– Испададен Пенкаур, отдай нам свою дочь, а мы заплатим за нее выкуп.
– Еще живы ее четыре прабабки и четыре прапрадеда. Я должен посоветоваться с 
ними, – ответил Испададен Пенкаур.
– Что ж, посоветуйся, а мы пока пообедаем.
Они пошли к выходу, а Испададен Пенкаур взял второй дротик и бросил им вслед. 
Мену, сын Тейргведа, поймал, бросил обратно и попал великану в грудь.
– Проклятый зять! – прорычал Испададен Пенкаур. – Это железо причиняет мне 
такую же боль, как пиявка лошади. Будь проклят горн, в котором разводили огонь, 
чтобы закалить это железо, и кузнец, который его ковал! До чего же оно острое! 
Каждый раз, когда я буду взбираться на гору, я буду страдать от одышки и боли в 
груди. И еда будет вызывать отвращение.
Под его выкрики рыцари вышли из зала.
На третий день они опять пришли во дворец.
– Не бросайте в меня дротики, если не хотите умереть, – предостерег Испададен 
Пенкаур. – Где мои слуги? Поднимите мне веки. Я хочу посмотреть, что собой 
представляет мой зять.
Слуги подбежали, подняли ему веки, и Испададен Пенкаур взял третий отравленный 
дротик и бросил его в гостей. Килох поймал его, с силой бросил обратно и попал 
великану в глаз.
– Проклятый зять! Теперь до конца жизни я буду видеть только одним глазом. 
Когда я буду идти против ветра, у меня будут слезиться глаза, начнутся головные 
боли, а в каждое новолуние меня будут мучить кошмары. Моя рана от этого 
отравленного железа болит, как от укуса бешеной собаки. Будь проклят огонь и 
наковальня, на которой ковали этот дротик.
Рыцари ушли.
На следующий день они опять пришли во дворец и сказали:
– Не бросай в нас больше дротики, если не хочешь испытывать такие муки, а то и 
больше, какие испытываешь сейчас.
– Отдай мне свою дочь! – приказал Килох. – А если не отдашь, то погибнешь.
– Где тот, кто добивается моей дочери? Подойди ближе, чтобы я мог рассмотреть 
тебя.
Слуги поставили кресло для Килоха так, чтобы он сидел лицом к лицу с великаном.
– Это ты добиваешься моей дочери? – спросил Испададен Пенкаур.
– Да, я, – ответил Килох.
– Поклянись, что исполнишь все, что я попрошу, и, когда выполнишь это, получишь 
мою дочь.
– С радостью обещаю, – ответил Килох. – Говори, чего же ты хочешь.
– Сейчас узнаешь, – сказал великан. – Видишь красную вспаханную землю?
– Вижу.
– Когда я впервые увидел мать этой девушки, там было посеяно девять мер льна,