портьеры – Адские мучения.
– И все же я должен попасть к Хель, – сказал Гермод.
– Бальдр проехал по этому мосту, – сообщила Модгуд, – и направился на север.
Гермод поехал в этом же направлении и вскоре подъехал к высокой ограде. Он 
спешился, подтянул подпругу, потом снова сел в седло и пришпорил Слейпнира. 
Могучий конь легко перепрыгнул через ограду. Гермод направил его к дому. Оттуда 
вышла Хель и заговорила с Гермодом. Она сказала, что, если Бальдра 
действительно так сильно любят в мире живых, она возьмет за него выкуп и 
позволит вернуться в Асгард.
– Если все живое и мертвое тоскует и плачет по нему, тогда он вернется к эзирам.
 Но он останется со мной, если хотя бы кто-то не заплачет и скажет, что смерть 
Бальдра ему безразлична.
Сердце Гермода исполнилось радостью. Он повернул коня и тронулся в обратный 
путь. Он снова проехал по непроходимым заросшим лесом низинам, каждая из 
которых была глубже и темнее предыдущей. Он вернулся в верхний мир и увидел, 
что все вокруг плачет, тоскует по Бальдру. Он пришпорил коня и поспешил дальше. 
Все, кого он встречал на своем пути, молились, чтобы Бальдру удалось вырваться 
из царства Хель. Земля и камни, деревья и металлы, все молились о том же. Но 
однажды Гермод заметил ворону, которая сидела на засохшей ветке. Ворона явно не 
горевала. Она вспорхнула с ветки и полетела прочь; Гермод последовал за ней: 
ему необходимо было убедиться, что она тоже тоскует по Бальдру.
Ворона скрылась из вида в пещере, из которой тут же показалась старая уродливая 
карга. Она улыбалась.
– Если ты ворона, которая только что влетела сюда, ты должна горевать по 
Бальдру.
– Я – Токк, и я не собираюсь лить слезы по этому божеству. Пусть он останется у 
Хель. Мне все равно.
– Но все в мире плачут по Бальдру, – сказал Гермод.
– А Токк не уронит ни одной слезинки, – сообщила старуха. – Я его никогда не 
любила.
И Гермод понял, что ему не придется возвращаться в царство Хель за Бальдром. 
Теперь все знали, что в мире есть кто-то, не проливающий слез по Бальдру. 
Понуро склонив голову, Гермод возвратился в Асгард.

Когда эзиры и ваны узнали, что выкуп не будет принят, им пришлось смириться с 
тем, что любимец Асгарда ушел от них навсегда. И они стали готовить тело 
Бальдра для сожжения. Сначала они обрядили тело в богатые одежды, потом каждый 
из эзиров и ванов оставил рядом с ним ценный дар. Затем все простились с ним, 
запечатлев поцелуй на его холодном челе. И только Нанна, юная супруга Бальдра, 
с плачем бросилась на грудь умершего, ее нежное сердце разоралось, и она умерла 
от горя. И снова стали эзиры и ваны лить слезы. Они взяли тело Нанны и положили 
ее рядом с телом ее любимого супруга.
Тела Бальдра и Нанны были доставлены на берег моря. Хрингхорни называлась ладья 
Бальдра. Она была очень большой. Боги хотели столкнуть ее в воду, чтобы 
устроить на ней погребальный костер, но, несмотря на все их усилия, ладья не 
сдвинулась с места. Тогда послали за великаншей Хюроккинн. Она прибыла верхом 
на огромном волке, уздой которого служила гадюка. Когда она спешилась, волка 
пришлось удерживать четырем великанам. Хюроккинн одним движением руки столкнула 
ладью в море. Волны ударили в борт ладьи, и задрожала земля.

Тела Бальдра и Нанны были перенесены на борт. Там был Тор со своим молотом 
Мьелльниром; там был Фрейр на колеснице, в которую впряжен вепрь; там был 
Хеймдалль
[30]
верхом на коне; там была Фрейя в колеснице, запряженной кошками; там был Один с 
воронами на плечах; там была Фригг и остальные боги и богини. Там же были 
карлики и великаны. Когда корабль закачался на волнах, вспыхнуло пламя. Оно 
осветило одинокую фигуру, склонившуюся над Бальдром и шепчущую ему что-то. Это 
был Один, отец людей и богов. Он сошел с корабля, и пламя разгорелось. Словно 
лишившись от горя дара речи, молча стояли эзиры и ваны, великаны, карлики и 
герои из Вальхаллы и смотрели на огонь. По их лицам струились слезы. Они никак 
не могли смириться с тем, что Бальдр, бог весны и любимец Асгарда, отправился в 
мрачное царство Хель.

Но что же шепнул Один Бальдру, в последний момент склонившись над телом сына? 
Он поведал ему о небесах над Асгардом, которых пламя Сурта никогда не 
достигнет; о жизни, которая снова станет прекрасной после того, как по миру 
людей и миру богов пронесется огонь.



НАКАЗАНИЕ ЛОКИ

Ворона летела на север и громко каркала: «Пусть он останется у Хель! Пусть он 
останется у Хель!» Облик вороны приняла старая карга Токк, а облик старой карги 
Токк принял Локи.
Он летел на север и, наконец, оказался там, куда стремился, – на просторах 
Йотунхейма. Он жил там в облике вороны, скрываясь от гнева богов. Он сказал 
великанам, что пришло время строить корабль «Нагльфар». Его следовало построить 
из ногтей мертвых людей. Корабль отправится в Асгард в день Рагнарек, и у руля