в эпосах, очень богата. В предлагаемом сборнике из нее взяты четыре истории: о 
пахтанье океана и рождении Ганги (из «Рамаяны»), о Савитри и властелине мертвых,
 о выборе Дамаянти (из «Махабхараты»). Рассказ о Готаме взят из буддистской 
мифологии и является одной из письменных историй о Будде, в которого воплотился 
принц Сиддхаратха, живший в V веке до н. э. В ранних ведах сюжеты очень бедны: 
индийские гимны, если сравнивать их с гомеровскими, чрезвычайно объемны, однако 
ни один из них не содержит последовательно изложенного сюжета. История о 
небесной нимфе и ее смертном супруге пересказана на основе единственного более 
или менее распространенного упоминания в гимнах. Она также встречается в более 
поздней литературе, однако персонажи ее уже несколько видоизменены. Если в 
ведах апсары являются нимфами, которым свойственна простота и даже суровость, 
то в литературе более позднего периода они предстают сладострастными 
искусительницами. Интересно отметить, что эти божества, дэвы, в Персии после 
появления там зороастризма стали демонами. Позднее эти демоны превратились в 
демонические существа из арабских сказок.



КИТАЙСКАЯ МИФОЛОГИЯ


В Китае, в отличие от Индии и Греции, не уделялось большого внимания 
литературному описанию деятельности богов. Здесь не было ни своего Гесиода, ни 
Гомера, ни Вальмики
[2]
. Можно подумать, что у китайцев отсутствовало любопытство относительно своего 
происхождения. Их философы всегда занимались проблемами этики и политики, а 
поэты – человеческими взаимоотношениями и связями с природой. Последователи 
Конфуция считают, что предметы, о которых мастер отказывался говорить, это 
«необычайные явления, подвиги, хаос и духи». Такое отношение культивировалось и 
литературными кругами, уничтожив интерес к мифологии. Однако не приходится 
сомневаться, что у китайского народа есть немало преданий о личностях, которые 
можно счесть мифическими. Вместе с тем эти предания настолько прозаичны и 
фантастичны и столь очевидно являются продуктом литературного вымысла, что их 
просто невозможно пересказать, сохраняя серьезность. Для китайцев вселенная 
создана и поддерживается безликими силами; у них отсутствует то, что является 
основой мифологии, – персонификация сверхъестественных сил и их идентификация с 
некоторыми интересами человечества.

Легенда о творении Паньгу имеет свои истоки в даосизме. Китайские ученые 
полагают, что он появился в Китае извне. «Небесная ткачиха и пастух» – звездный 
миф, объясняющий происхождение звезд Вега и Волопас. Его герои почитаются 
женщинами, занимающимися рукоделием разного рода. Миф известен не только в 
Китае, но и в Японии.



ЯПОНСКАЯ МИФОЛОГИЯ

В отличие от даосизма, конфуционизма и буддизма синтоизм является примитивным 
комплексом верований японского народа. Два приведенных в настоящей книге 
космологических мифа взяты из идеологии синто. Триумф солнечной богини над 
тьмой и хаосом идентифицируется с триумфом императорской династии над 
враждебными ей силами: считается, что императорский род происходит от солнечной 
богини.



ПОЛИНЕЙЗИЙСКАЯ МИФОЛОГИЯ

Широко распространенный на островах Тихого океана народ канака, или маори, 
имеет богатую и удивительно однородную мифологию. Одни и те же божественные 
существа фигурируют в мифах большинства островов. «Мы находим, – пишет Марта 
Уоррен Беквит, – одну и ту же историю, которую рассказывают в Новой Зеландии и 
на Гавайях с точностью до мелких деталей; одинаковы даже имена». В нашем 
понимании все полинезийские предания являются мифологическими. М. Беквит 
утверждает, что боги и люди являются для полинезийца представителями одной 
семьи, только выступающими в разных формах. Боги имеют власть над определенными 
явлениями. Сверхъестественное сочетается с естественным в точности так же, как 
у полинезийца боги связаны с людьми. Факты об одном существе, даже 
переместившемся на небеса, считаются объективными и касающимися любого другого 
и используются для объяснения социальных обычаев и физических явлений в 
действительности.
Полинезийцы, как и древние египтяне, считали, что душа имеет двойственную 
природу: часть ее может покидать тело и потом возвращаться или ее можно изъять 
и вернуть с помощью заклинаний.
Самое точное художественное изложение полинезийского мифа о Пеле и Хииаке мы 
находим у Н.Б. Эмерсона. Перед нами мифическая история о гавайской богине 
вулканического огня в том виде, как ее излагают верящие в нее люди, переданная 
для нас исследователем, знающим этих людей и уважающим их традиции. Упомянутый