I

В одной далекой стране жили-были царь и царица. У них было три дочери. Все 
девушки были красивы, но младшая была настолько прекрасной, что не находилось 
слов, чтобы воспеть ее дивную красоту. Мужчины приходили к ее жилищу, как к 
святилищу; при виде ее каждый считал своим долгом поцеловать кончики пальцев на 
своей правой руке, тем самым воздавая земной деве такие же почести, какие 
воздавались бессмертной богине Венере.
Даже стали поговаривать, что Венера покинула небесные сады, спустилась на землю 
в облике смертной девушки и стала жить среди людей младшей дочерью царя и 
царицы далекой страны. Люди больше не посещали алтари богини Венеры. Храмы в 
Пафосе, Книде и Кифере стояли пустыми – почитатели богини Венеры теперь 
молились смертной деве – Психее. Когда она утром выходила из дома отца, люди 
усыпали ее путь цветами, ей приносились жертвы, которые прежде приносили только 
бессмертным богам.
Слухи об этом вскоре достигли ушей самой богини Венеры. Она подумала: «Неужели 
я, признанная прекраснейшей из богинь пастухом с Иды, допущу, чтобы мои 
законные почести были отняты земной девой? Конечно нет. Мало радости получит 
Психея от бездумного поклонения толпы». После этого Венера призвала своего сына.
 Она привела его за собой в далекую страну и показала деву Психею, когда та шла 
по улицам города. Она велела сыну отомстить за мать, и месть эта должна была 
стать достойной великой богини. Она приказала сыну сделать девушку рабой 
недостойной любви. Она обняла сына и оставила в далекой стране, а сама 
отправилась туда, где у ее алтаря еще оставались почитатели.
Ее сына звали Купидон. Это был тот самый крылатый юноша, который по ночам 
являлся в дома людей с луком и стрелами, внося беспокойство в их супружескую 
жизнь. Мать оставила его глазеющим на Психею. Купидон долго смотрел на 
прекрасную Психею и в конце концов почувствовал, что влюбился. Он не хотел 
выполнять приказ своей разгневанной матери; он не желал вселять в ее душу 
безумие недостойной любви. Совсем наоборот, он думал о том, как завоевать ее 
для себя, ту, что прекраснее всех на земле и даже на небесах.
А Психея, которую все обожали за несравненную красоту, не чувствовала от этого 
радости. Она знала, что является объектом восхищения, но так восхищаются 
прекрасной работой ремесленника, которая имеет некоторое сходство с 
божественным обликом. Ни один мужчина не желал сделать ее своей женой. Ее 
сестры уже давно обзавелись семьями, а она достигла их возраста и стала старше, 
все еще оставаясь девицей. Никто не стремился ввести ее в свой дом. Девушка 
сидела дома и проклинала свою неземную красоту, перед которой преклонялись все 
мужчины – и стар и млад – и считали ее недосягаемой для простых смертных. В 
конце концов ее отец, царь, не зная, что делать с дочерью, был вынужден 
обратиться за советом к оракулу. Пришедший ответ означал ужасную участь для 
девушки. «Пусть дева будет оставлена на вершине горы, одетая как для свадьбы, 
так и для смерти. Не ищи зятя из числа смертных юношей; ее возьмет к себе змей, 
которого боятся даже боги и который пугает души умерших на священной реке 
Стикс».
На много дней после того, как стало известно о пророчестве, в доме царя 
воцарились скорбь и уныние. Но, понимая, что от судьбы все равно не уйдешь, 
царица достала свадебные украшения дочери и собрала людей, которые должны были 
доставить деву к ее ужасному жениху. Все было готово. Только факел, зажженный 
для свадьбы, не горел, а лишь дымил, музыкальные инструменты играли не 
радостные, а заунывные похоронные мелодии, а невеста, завернувшись в желтое 
свадебное покрывало, дрожала и плакала. Были выполнены свадебные церемонии, а 
люди вели себя как на похоронах. После этого Психею отвели на указанное место 
на вершине горы.
По пути она сказала своим провожатым: «Вот плоды моей так называемой красоты. 
Вы зря горюете обо мне сейчас. Когда люди воздавали мне почести, коих достойны 
только богини, вот тогда надо было причитать, словно я уже мертва. Меня 
превозносили выше бессмертных богов и тем самым уничтожили. Так ведите же меня 
скорее к тому месту, что указал оракул. Я сгораю от нетерпения обнять моего 
нареченного змея, которого боятся даже боги».
Отца и мать она попросила не тратить время и силы, оплакивая ее, и попрощалась 
с ними. Они оставили ее на вершине и горы и, плача, вернулись в город. Они 
затворились в своем доме, и для них наступила вечная ночь – ночь скорби.
А Психея осталась одна на вершине горы – бледная и дрожащая. Прилетел легкий 
бриз – нежный Зефир. Он поднял Психею в воздух и понес ее, а ее свадебные 
одежды развевались на ветру; он пронес ее над склоном горы и опустил среди 
цветов на раскинувшейся у подножия долине.
Зефир проделал все легко и осторожно, не причинив Психее никаких неудобств. Она 
легла на постель из мягкой травы и благоухающих цветов и уснула. Девушке 
требовался отдых после суматохи последних дней. Вскоре она проснулась и увидела 
рощу, в которой бил фонтан воды, чистой, как слеза; неподалеку от фонтана стоял 
дом.
Психея подумала, что этот дом, должно быть, жилище одного из бессмертных богов. 
Золотые столбы поддерживали крышу. Арки были сделаны из кедра и кости. Стены 
украшали серебряные решетки. Перед домом резвились животные – кролики, и белки, 
и олени, а на деревьях пели невиданные птицы. Каждая дорожка, ведущая к дому, 
была выложена камнями, которые образовывали картину.
Девушка пошла по дорожке. Она переступила порог и вошла в дом. Там было 
множество красивых вещей, но нигде не было видно ни замков, ни цепей, ни