Тот, кто делает свечи, тот, кто задувает свечи;
Богини тоже из видений страсти;
Красные молнии наполнят небеса;
И непроглядная тьма превращается в свет.
Лоно, приди, ты, бог огня,
Приди и ты, пронизывающий глаз дождя;
Скорее, скорее, донесите мою молитву небесам!


Хииака продолжала произносить заклинания. Прошла ночь, а за ней и следующий 
день. Соплеменники Лохиау были заняты танцами и не мешали Хииаке. Она 
произнесла последнее, самое сильное заклинание, душа воспряла в теле, и принц 
Лохиау ожил.
Хииака и ее спутница подвели его к выходу из в пещеры. Оттуда вниз протянулись 
три луча радуги, и по ним Хииака, ее спутница и принц Лохиау спустились с горы. 
Они вышли на берег, и все трое совершили очищающее омовение в океане. Теперь, 
когда все трудности остались позади (а их было немало: долгое изнурительное 
путешествие, возвращение Лохиау к жизни), Хииака вспомнила о роще деревьев 
лехуа и своей дорогой подруге Хопое.
Теперь, когда пришло время возвращаться обратно, Хииака обратила свой взор в 
сторону Гавайев и пропела:


Я не забыла тенистые парки лехуа,
Их прекрасные цветы!
Долог мой путь, и пройдет много дней,
Прежде чем ты придешь к постели любви,
Ты слышишь зов возлюбленной?
Прислушайся к голосу возлюбленной, Лохиау!


Они прошли много островов, пересекли много каналов и наконец оказались на 
Гавайях. Хииака отправила свою спутницу вперед, чтобы уведомить Пеле о прибытии 
Лохиау. Когда она вместе с принцем достигла восточных врат солнца, когда она 
пришла в Пуну, она поспешила вперед, чтобы посмотреть на свою землю.
Пеле изрядно потрудилась. Несмотря на договор со своей сестрой и посланницей, 
она уничтожила огнем рощи лехуа. Там больше не было роскошных деревьев, 
украшенных волшебной красоты цветами. И жизнь Хопое, любимой подруги Хииаки, 
окончилась вместе с жизнью тенистых рощ.
Только черные обугленные пни стояли всюду насколько хватало глаз. Хииака стояла 
на возвышенности, откуда прежде открывался великолепный вид на ее любимую землю,
 и всю горечь, переполнявшую ее сердце, она излила в песне:


На холмах Похаке
Я стою и смотрю на Пуну —
Пуну, исхлестанную горьким дождем,
Укрытую завесой ливня, черного, словно ночь!
Нет больше моих рощ лехуа,
Из цветов которых птицы когда-то пили нектар!
Хотя их защищало обещание.


Потом она сказала: «Я выполнила все, о чем мы договаривались с моей сестрой. Я 
не тронула ее возлюбленного. Я не ласкала его. Я не подарила ему даже поцелуя. 
Теперь наш договор утратил силу. Я свободна и могу сделать этого красивого 
юношу своим возлюбленным. Я вижу, что он давно желает меня. И пусть Пеле сама 
увидит, что нас с ней больше ничего не связывает».
Когда Лохиау подошел, она взяла его за руку и была добра к нему; она сказала, 
что мечтала о времени, когда их спутница оставит их вдвоем и они смогут быть 
вместе. Рука об руку они пошли по черной, опустошенной огнем земле. Они пришли 
туда, где на камнях росло уцелевшее дерево лехуа. Там Хииака сорвала цветы, 
чтобы сплести венок для своего возлюбленного.
На открытой террасе, где их могла видеть Пеле и все ее приближенные, Хииака 
усадила юношу рядом с собой. Она сплела для него венок из цветов лехуа. Она 
надела венок ему на шею, а он, не ведая о глазах, которые на них смотрят, хотел 
любить девушку.
– Подвинься ближе, – сказала Хииака, – я хочу закрепить венок. – Она обвила 
руками шею Лохиау и прижалась к его груди.
Сестры, стоявшие рядом с Пеле, в один голос закричали:
– Хииака целует Лохиау! Хииака целует Лохиау!
– Губы созданы для поцелуев, – ответила Пеле, но в ее глазах заполыхал огонь.



III

Потом Пеле приказала сестрам надеть свои платья, сшитые из языков пламени, и 
уничтожить Лохиау. В огненных платьях отправились они туда, где был принц. 
Приблизившись, они бросили угли к его ногам и удалились. Но Пеле знала: они