в Нидерланды наводить порядок не гибкого дипломата или толкового экономиста, а 
свирепого вояку герцога Альбу, который с ходу додумался обложить Нидерланды 
дополнительным 10%-ным налогом – рассчитывал, видите ли, на деньги, полученные 
от этого налога, взять Нидерланды к ногтю. Вот чего армеу-там не следует делать,
 так это пытаться обставить купцов в вопросах экономики – глупее может 
выглядеть разве что Майк Тайсон, предлагающий Роже Федереру сыграть на деньги в 
теннис. Кончилось тем, что семь богатейших провинций, вместо того чтоб платить 
испанцам, прекрасно зажили на эти деньги сами, и через не так уж много времени 
Голландия стала мощной морской державой, причем к Испании по определению весьма 
плохо расположенной.
 А в той же Кордове массами жили мориски, крещеные насильственно мавры, 
прекрасные труженики, лучшие земледельцы Испании, создатели национального 
богатства – так Филипп и к ним инквизицию послал проверить, правильно ли веруют,
 а инквизиции только дай покопать! Сразу накопали массу слухов, что на самом 
деле веруют мориски неправильно, крестились неискренне, что в душе они все еще 
мавры, но дела своего не сделали и потому уйти им некуда – поди проверь! Начала 
инквизиция разбираться, а разбираются инквизиции всех времен и народов примерно 
одинаково – как что не так, быстренько что-то запрещают. Эти потребовали, 
например, пускать на все домашние праздники и торжества любого постороннего 
гостя – пусть, мол, проверят, не справляются ли там под видом застолья 
мусульманские обряды, не игнорируются ли за праздничным столом преступным 
образом вино и свинина, а как проверят, еще и нажрутся всласть за счет 
подозрительного хозяина. Кто же будет терпеть такое? Докопались в итоге до 
отчаянного восстания, потом долго и кроваво его подавляли, разорили свое же 
подворье, зато все веруют по-католически и говорят по-кастильски. Необыкновенно 
типичная славная победа золотого века – всех побили, а самим больно, причем со 
временем будет еще хуже! Очень показательна в этом плане история кордовской 
мечети – одной из самых больших в мусульманском мире. Эмир Абдурахман I заложил 
ее на месте христианской церкви Святого Винсенте, причем церковь у христиан не 
отобрал, а откупил за большие деньги – испанские эмираты были по средневековым 
понятиям вообще аномально веротерпимы, а как перестали таковыми быть, так 
христиане их и разбили: интересно, не совпадение ли это? А вот христиане, 
отбившие город у мавров в XIII веке, мечеть у мавров, разумеется, просто 
отобрали, но не посмели разрушить такую красоту и освятили ее, как собор 
Вознесения Богоматери. Так было 300 лет, а потом решили построить новый, 
готический собор – но возвели его не рядом с мечетью, не вместо мечети, а 
внутри ее! Карл V, отец Филиппа, дал на это разрешение, но потом посмотрел, что 
вышло, и выразил сожаление по поводу своего опрометчивого согласия. Вот такой 
был золотой век – церкви, например, при нем изрядно измельчали…
 Даже с английской ересью Филипп полез разбираться, чтобы и англичане веровали 
как положено, а маленькие и верткие английские корабли утопили его уже заранее 
так названную Непобедимую Армаду, как котенка в помойном ведре. Потратили 
государственную казну на чудовищные галеоны – и где они? Испарились, как 
испаряется это вино. Впрочем, с Англией была еще одна причина… Сейчас расскажу, 
вот только возьмем и нарежем толстыми кольцами по-настоящему много лука – пять 
хороших луковиц. И теперь, когда испарилось все вино, бросаем лук на сковородку 
и жарим, помешивая, на среднем огне-до окончательной готовности. А пока жарим, 
расскажу, что такого уж особого было у Филиппа с Англией. Вы, например, знаете, 
что он был английским королем? Самым настоящим, потому что он был мужем 
английской королевы Марии, дочки печально известного Генриха Восьмого, того 
самого, который двух жен казнил. Кстати, у Филиппа это был уже второй брак. 
Супружница у него была еще та: такая же любительница аутодафе, как и Филипп, 
восстановившая в Англии власть папы и инквизиции, – в общем, нашли друг друга. 
Будь у них еще и дети, они бы, небось, людей ели… Да не даровал им Бог ребенка 
(еще чего не хватало), и Филипп после смерти супружницы вернулся в свою Испанию.
 А Англию-то жалко – и он попытался посвататься к сестре Марии Елизавете – 
какая разница, на какой королеве быть женатым, если ты при этом король? Но 
Елизавета была невеста разборчивая, она Ивана Грозного и то послала куда 
подальше, а перед ним Филипп даже как-то блекнет. Зверства настоящего у него не 
было – один религиозный психоз. Но на то, чтобы главной задачей своих секретных 
служб сделать заговор с целью убийства Елизаветы, его эмоций вполне хватило. 
После каждого такого заговора власть Елизаветы становилась только крепче, и все 
испанские старания приводили разве что к тому, что английские пираты активнее 
перехватывали испанские галеоны с золотом на просторах Атлантики. А какой же 
золотой век без золота?
 Но не все, что писалось о Филиппе, – правда, и де Костер, и Томас Манн, и 
Шиллер явно находились под сильным влиянием «черной легенды» о Филиппе – тот 
восстановил против себя практически всю Европу, и любые скверные сведения о нем,
 даже высосанные из пальца, принимались на ура. Врагов у него было достаточно, 
и они распускали про Филлипа самые жуткие слухи. Некоторые из них и легли в 
основу пьесы Шиллера, а потом и оперы Верди о старшем его сыне, от 
португальской принцессы, несчастном Доне Кар-лосе. Шиллер и Верди сделали из 
него великого свободолюбца. А он, судя по всему, был просто дурак и псих. 
Действительно, сейчас толком и выяснить невозможно, отчего же он скончался в 
одночасье совсем молодым – судя по всему, от естественных причин. Так что это 
все опера – «что так глупо, что нельзя сказать, можно хотя бы спеть». И вряд ли 
Дон Карлос пытался отбить у отца его третью жену, французскую принцессу 
Елизавету – правда, и Филиппу она вышла не в масть, рожала только дочерей, одну 
Филипп пытался посадить на французский трон, чтоб отнять его у гугенота Генриха 
IV, да какой толк мешать религию в политику и экономику – ничего и не вышло. И