Сталик Ханкишиев
 Казан, мангал и другие мужские удовольствия

   фотографии автора  
 Stalic явился к нам из всемирной Сети. Вот уже больше пяти лет, как он – что 
называется, «гуру» русского гастрономического интернета, звезда и легенда самых 
популярных кулинарных сайтов и форумов. На самом деле за псевдонимом Stalic 
скрывается живой человек: его зовут Сталик Ханкишиев, и живет он в Узбекистане, 
причем даже не в столичном Ташкенте, а в уютной, патриархальной Фергане. И 
никогда не скажешь, что в этом человеке – столько страсти, столько веселого, 
бурлящего жизнелюбия. Сталик – совершеннейший самоучка, блистательный дилетант, 
но он действительно потрясающе готовит, замечательно об этой своей готовке 
пишет и совершенно умопомрачительно фотографирует то, что получается.
 Его книга – ни в коем случае не сборник рецептов узбекской кухни, не 
путеводитель по кухне среднеазиатской или даже, шире, по кухне восточной. Это 
приглашение взглянуть на мир глазами увлеченного, талантливого и щедрого 
человека, которому довелось проникнуть в древнюю и прекрасную культуру, 
напоенную ароматами таких разных стран и обогащенную традициями таких разных 
народов. Эта кухня яркая, пряная, веселая, изысканная, и в то же время простая. 
Такая, каков сам Сталик, и какова его «жизненная философия».




 Петр Вайль. Сталик с нами


 Книга – мало того, что исключительно познавательная и полезная, мало того, что 
очень увлекательная. Это обаятельная книга. Начиная с самого первого слова на 
обложке: кажется правильным, что имя автора звучит на русский слух 
уменьшительно-ласкательно. С автором и с книжкой сразу входишь в доверительные 
отношения – разумеется, потому, что это он, Сталик, такой задает той.
 Все для тебя, детально и доходчиво, подробностей автор не жалеет, точно и 
справедливо понимая, что в кулинарном деле только подробности и имеют значение. 
Ведь общие пищевые соответствия схватываются быстро, расклад ингредиентов можно 
взять в справочнике, порядок действий соблюсти скрупулезно, но еда при этом 
окажется несъедобной. Сталик отдает должное вдохновению и одаренности, но 
ставку делает на знания и труд. Оттого и начинает издалека – не с самой готовки,
 а с выбора посуды. «Обязательно надо упорно поторговаться – запас по цене у 
этих продавцов огромный. Если вдруг вам предложат чугунный казан, уже бывший в 
употреблении, – берите не задумываясь: с ним гораздо меньше хлопот, чем с новым,
 а послужит он еще и вашим внукам».
 «Внуки» – прямо или косвенно – возникают постоянно. Готовка еды – дело жизни: 
не только в непосредственном значении слова, но в самом высоком метафизическом. 
Казан – один из инструментов (Сталик так и называет его – «инструмент») 
продолжения рода человеческого. Причем продолжения наиболее достойным образом.
 Еда – народная традиция, народный характер, народная суть. Сохранение и 
обогащение кулинарных навыков – задача, без всяких преувеличений, 
социально-нравственная.
 Помимо сочащегося с каждой страницы собственного опыта автор ссылается на 
первоисточники: «Этим секретом со мной поделился семидесятилетний бухарский 
еврей, а тому, в свою очередь, пятьдесят лет назад об этом поведал 
девяностолетний старик-узбек». После чего, изложив древний способ вытапливания 
бараньего сала, Сталик добавляет свой ноу-хау, на который с неодобрением, 
видимо, глядят из райских кущ те старики, но мы-то принимаем с восторгом: 
«Вынуть выжарки из казана и употребить по прямому назначению: то есть закусить 
ими холодную водку».
 Водка в книге Сталика проходит как междометие, вроде и ни к чему по сути, но 
приятно крякнуть и вздрогнуть: «Хорошо бы к печенке еще и горячих лепешек: их 
просто вот так обмакнуть в соус – и в рот. Ну и водочки, конечно, из 
морозильника. А как же?»
 Первостепенное – куда действеннее пушек и прочих цивилизаторских орудий – 
значение русской водки для освоения южных и восточных пространств еще 
недооценено. На Кавказе водка натолкнулась на местное вино, но Средняя и 
особенно северная Азия были покорены безусловно. По сути, бутылка оказалась 
единственной точкой схода ни в чем не схожих укладов. Так и получилось, что 
«выжарки из курдючного сала – одна из лучших закусок к русской сорокаградусной».
 Потому у Сталика легко пробрасывается: «Водочку во второй раз начинают пить 
еще в ожидании плова…» – указано под что, но тут же незыблемо: «Возлияния 
прекращаются незадолго до выноса плова. Это правило строгое, и исключений оно 
не терпит». Не совсем разложился мусульманский мир: плов держит.
 С подлинным драматургическим чутьем автор чередует бытовые пассажи с 
энциклопедическими вставными главками – скажем, о сортах риса. Девять сортов 
описаны подробно – чем хороши, для каких блюд особо выигрышны, как готовить.
 Все тем более убедительно, что сопровождается авторскими снимками сотворенных 
им блюд. Изображать еду – вызов, не преодоленный со времен голландских 
натюрмортов XVII века. В быту мы знаем: что вкусно – то красиво. Но как часто 
на иллюстрациях это соответствие пропадает. Сталик умеет и показать: его 
картинки источают аромат.
 От переполняющих сведений, от трепета перед красотой – вкусовой и зрительной,