можно трактовать как экспансию западной (точнее атлантической и 
западноевропейской) цивилизации в страны СНГ. Сам Хантингтон следующим образом 
разъясняет свою позицию:
     
      Отнюдь не утверждается, что цивилизационная идентичность заменит все 
другие формы идентичности, что нации-государства исчезнут, каждая цивилизация 
станет политически единой и целостной, а конфликты и борьба между различными 
группами внутри цивилизаций прекратятся. Выдвигается гипотеза о том, что 1) 
противоречия между цивилизациями важны и реальны; 2) цивилизационное 
самосознание возрастает; 3) конфликт между цивилизациями придет на смену 
идеологическим и другим формам конфликтов в качестве преобладающей формы 
глобального конфликта; 4) международные отношения, исторически являющиеся игрой 
в рамках западной цивилизации, будут все больше девестернизироваться и 
превращаться в игру, где незападные цивилизации станут выступать не как 
пассивные объекты, а как активные действующие лица; 5) эффективные 
международные институты в области политики, экономики и безопасности будут 
складываться скорее внутри цивилизаций, чем между ними; 6) конфликты между 
группами, относящимися к разным цивилизациям, будут более частыми, затяжными и 
кровопролитными, чем конфликты внутри одной цивилизации; 7) вооруженные 
конфликты между группами, принадлежащими к разным цивилизациям, станут наиболее 
вероятным и опасным источником напряженности, потенциальным источником мировых 
войн; 8) главными осями международной политики станут отношения между Западом и 
остальным миром; 9) политические элиты некоторых расколотых незападных стран 
постараются включить их в число западных, но в большинстве случаев им придется 
столкнуться с серьезными препятствиями; 10) в ближайшем будущем основным очагом 
конфликтов будут взаимоотношения между Западом и рядом исламско-конфуцианских 
стран1.
     
     В последние годы в международной политике определенные силы стали широко 
использовать «исламский фактор» в спекулятивных целях. Еще во времена блокового 
противостояния наметилась тенденция к формированию антиисламского имиджа 
Советского Союза. Трагические события в Чечне и Афганистане истолковываются 
рядом влиятельных политических партий отдельных государств таким образом, чтобы 
представить Россию в качестве главного врага исламского мира. В то же время 
некоторые страны Ближнего и Среднего Востока практически поощряют гражданские 
войны на территории России и других стран СНГ, оказывая финансовую поддержку 
ряду исламских движений экстремистского толка.
     В создавшихся условиях пересмотр границ России представляется весьма 
вероятным. Давление соседних государств (Китай, Япония - азиатская цивилизация; 
страны - члены НАТО - западная цивилизация; Турция, Пакистан, Азербайджан, 
Афганистан-исламская цивилизация), внутренняя слабость России угрожают 
территориальной целостности страны, чреваты жесткими конфликтами.
     Вопрос о границах, таким образом, был и по-прежнему остается одним из 
принципов несвободы или свободы нации. Тезис о том, что границы ограничивают 
личную свободу в цивилизационном аспекте, по-видимому, будет справедлив лишь в 
отдаленном будущем. В современном мире, однако, подвергается сомнению и обычное 
для политических актеров твердое убеждение, что только государственная граница 
обеспечивает национальную безопасность, ограничивая угрозу извне. Этот 
стереотип становится наиболее заметным в требованиях консервативных сил 
особенно в период нестабильности.
     В западной политологии высказываются и иные точки зрения. Их особенность 
заключается в предложениях использовать опыт западноевропейских государств по 
смягчению требований по изменению границ. Различая границы внутри промышленно 
развитых стран (ПРС) и границы внутри развивающихся стран (PC), исследователи 
тем не менее предлагают модели ПРС в области разграничения между государствами 
на PC независимо от их истории, религии, национальных традиций. Здесь явно 
доминирует идея, по которой мир движется в одном направлении к унификации и 
универсализму в экономике, которые, естественно, ведут к демократии и к более 
высокому уровню жизни.
     Однако события 90-х гг. значительно обесценили эти воззрения и идея 
глобализации была дополнена дуалистической концепцией, в соответствии с которой 
промышленно развитые и развивающиеся страны разделяют глубокие противоречия. 
Если первые характеризуются развитой экономикой, сходной демографической 
структурой, приверженностью идеям демократии, традиционным уважением к закону, 
значительной интеграцией в сферу мировой торговли и т.д., то вторые (страны 
Юга), где существуют лишь отдельные островки процветания (Тайвань, Таиланд и др.
), соседствуют с ужасающей нищетой. Это порождает устремление ряда богатых 
стран не к объединению, а к отделению от Юга, которое проявляется, например, в 
форме усиливающихся требований о закрытии границ, ограничении миграции из 
Африки, Азии и Латинской Америки.
     Нынешняя политика ведущих западных стран характеризуется их растущей 
незаинтересованностью в развитии тесных связей с PC и одновременно селективной 
поддержкой некоторых регионов развивающегося мира. В результате целые регионы 
снова превращаются в «терра инкогнита», и только в тех случаях, когда 
происходящие там трагедии становятся непереносимыми, там проводятся 
гуманитарные акции, как правило, чтобы успокоить общественное мнение своих 
стран, а не для решения долгосрочных проблем развития этих забытых регионов. В 
основном уделяется внимание странам, расположенным в непосредственной близости, 
как своего рода «буферу», отделяющему их от других PC. Такие страны 
поддерживаются экономически либо включаются в свои региональные блоки. Эти