полицейских, следователей, хирургов и представителей других профессиональных 
групп, чье назначение несколько расходится с этой благородной целью?
     Однозначного ответа на этот вопрос нет. Установлено, однако, что большую 
готовность к насилию, к причинению страданий другим проявляют люди с 
установками типа «жизнь полна опасностей», «некоторые люди выше остальных», 
«индивидуальная свобода выше традиций» и т.д. (Б. Альтемеер).
     Предлагается также использовать такие методы воспитания (начиная с 
семейного и школьного и заканчивая профессиональной подготовкой), которые бы 
снизили способность бездумного и беспрекословного подчинения власти. Методы, 
использующие гуманные принципы, самоуважение, воспитанность, уважение к свободе,
 могут применяться сначала в семье, оформляться в процессе социализации через 
религиозные и образовательные институты, средства массовой информации.
     В отношении деятельности военных и полицейских следует отметить, что, 
несмотря на заявления политиков и правозащитников о долге солдата уклоняться от 
исполнения аморальных (преступных) приказов, они не дают ни практического 
руководства к подобным действиям, ни навыка различения «морального» и 
«аморального» признаков, так же как не разграничивают ситуации по приемлемости 
применения насилия. Представление о важности власти для склонных к послушанию 
индивидов предполагает, что на ранних этапах обучения необходимо специально 
приказывать солдатам не выполнять аморальные указания1.
     Итак, данные многих исследований показывают, что сигналы о боли жертвы и 
эмпатия, возникающая в результате их появления, все же иногда могут, быть 
эффективным средством для снижения уровня открытой агрессии. Жертвы, плачущие 
от боли, умоляющие о пощаде или посылающие сигналы о своем страдании другим 
способом, зачастую добиваются прекращения агрессивных действий по отношению к 
себе. Но, по всей видимости, этот метод оправдывает себя в тех случаях, когда 
агрессоры до этого не подвергались сильному раздражению. Если же агрессоры 
перед этим подвергались сильным провокациям, попытки ослабить агрессию таким 
образом могут сыграть противоположную роль и только усилить интенсивность 
действий, которые пытались предотвратить2.
     
    § 11. Юмор
     
     Роль юмора в качестве способа предупреждения и ослабления конфликта также 
общепризнанна. В своем учебнике по социологии Н. Смелзер, касаясь ролевых 
конфликтов в семье, создающих напряженность, с уверенностью назвал любую шутку 
реальной возможностью «выпустить пар»3. В рамках же модели межличностного 
взаимодействия юмору и смеху многими приписывается набор таких целительных 
средств, которому мог бы позавидовать любой фармацевт.
     З.Фрейд был одним из первых исследователей, рассмотревших юмор в качестве 
защитного средства.
      
      «Защитные процессы,  -  писал он, - являются психологическими 
коррелятивами рефлекса бегства и преследуют цель предупредить возникновение 
неудовольствия. Затем они служат для душевной жизни автоматическим регулятором, 
который, в конце концов, оказывается, конечно, в чем-то ущербным для нас и 
должен поэтому подвергнуться подавлению со стороны сознательного мышления... 
Юмор может быть понят как высшая из этих защитных функций»1.
     
     Объясняя место шутки, каламбура в логике неврозов, Фрейд считал, что 
вызываемый ими смех разряжает напряженность, созданную ограничениями со стороны 
социальных норм. Такая разрядка порождает чувство удовлетворенности, хотя бы и 
временное, у участников конфликта и способствует разрешению проблем.
     Любой человек, контактируя с другими, как правило, стремится сохранить 
свой образ, поддержать свой престиж. Потребность в признании другими 
стимулирует активность поведения. Человек, не лишенный юмора, имеет реальную 
возможность разрядить напряженность в межличностных отношениях. «У всякого 
глупца хватает причин для уныния, и только мудрец разрывает смехом завесу 
бытия» (И. Бабель).
     Исследователи считают, что смех не только целесообразен, но и крайне 
необходим в вопросах видового выживания3.
     Чувство смешного свойственно всем психически здоровым людям. «Иногда надо 
рассмешить людей, чтобы отвлечь их от желания Вас повесить», — замечал Б. Шоу. 
Юмор и смех, как правило, ведут к сублимации конфликта. Разумеется, сублимация 
— не решение конфликта, поэтому риск его эскалации остается. Но острота 
ситуации, несомненно, ослабевает.
     Эмоциональная солидарность с другими способствует усвоению моделей 
социального поведения, осуществляемого группой, принятию ее норм и ценностей. 
Шутки и остроты внутри группы обычно способствуют ее сплочению. В 
профессиональных группах идентификация происходит не только по вертикали 
(начальник — подчиненный), но и по горизонтали (большинство—меньшинство, 
инженеры — служащие, квалифицированные — неквалифицированные рабочие и т.д.). 
При напряженных отношениях между отдельными людьми, принадлежащими к разным 
группам, а также между самими группами официальные (формальные) отношения могут 
быть изменены. Юмор помогает переосмыслить отношения, навести «мосты» между 
соперничающими группами. Однако в условиях открытого конфликта стороны обычно 
страшатся юмора и сатирических интенций, видя в них для себя угрозу или 
оскорбление.
     При напряженности, не приводящей к конфликту, функции юмора более 
разнообразны и расплывчаты. В иерархических структурах работники, стоящие на