– Постой же, мы его поймаем!
Иван Голый лег под лавку, а Марко Бегун спрятался в сенях за двери.
Прошло с полчаса, вдруг деревья в лесу зашумели, крыша на избе пошатнулася – 
прилетел змей, ударился о сырую землю и сделался добрым молодцем, вошел в 
избушку, сел за стол и требует закусить чего-нибудь. Иван Голый ухватил его за 
ноги, а Марко Бегун навалился на змея всем туловищем и стал его давить; 
порядком ему бока намял!
Притащили они змея к дубовому пню, раскололи пень надвое, защемили там его 
голову и начали стегать прутьями.
Просится змей:
– Отпустите меня, сильномогучие богатыри! Я вам покажу, где мертвая и живая 
вода.
Богатыри согласились.
Вот змей привел их к озеру; Марко Бегун обрадовался, хотел было прямо в воду 
кинуться, да Иван Голый остановил.
– Надо прежде, – говорит, – испробовать.
Взял зеленый прут и бросил в воду – прут тотчас сгорел. Принялись богатыри 
опять за змея; били его, били, едва жива оставили.
Привел их змей к другому озеру; Иван Голый поднял гнилушку и бросил в воду – 
она тотчас пустила ростки и зазеленела листьями. Богатыри кинулись в это озеро, 
искупались и вышли на берег молодцы молодцами; Иван Голый – с ногами, Марко 
Бегун – с руками. После взяли змея, притащили к первому озеру и бросили прямо 
вглубь – только дым от него пошел!
Воротились домой; Марко Бегун был стар, отвез поповну к отцу, к матери и стал 
жить у этого священника, потому что священник объявил еще прежде: кто мою дочь 
привезет, того буду кормить и поить до самой смерти. А Иван Голый добыл 
богатырского коня, и поехал искать своего царевича.
Едет чистым полем, а царевич свиней пасет.
– Здорово, царевич!
– Здравствуй! А ты кто такой?
– Иван Голый.
– Что ты завираешься! Если б Иван Голый жив был, я бы не пас свиней.
– И то конец твоей службе!
Тут они поменялись одежею; царевич поехал вперед на богатырском коне, а Иван 
Голый вслед за ним свиней погнал.
Царевна увидала его, выскочила на крыльцо:
– Ах ты, неслух! Кто тебе велел свиней гнать, когда еще солнце не село? – И 
стала приказывать, чтоб сейчас же взяли пастуха и выдрали на конюшне.
Иван Голый не стал дожидаться, сам ухватил царевну за косы и до тех пор волочил 
ее по двору, пока не покаялась и не дала слова слушаться во всем мужа. После 
того царевич с царевною жили в согласии долгие годы, и Иван Голый при них 
служил.



Звериное молоко

Слыхали вы о Змее Змеевиче? Ежели слыхали, так вы знаете, каков он и видом и 
делом; а если нет, так я расскажу о нем сказку, как он, скинувшись молодым 
молодцом, удалым удальцом, хаживал к княгине-красавице. Правда, что княгиня 
была красавица, черноброва, да уж некстати спесива; честным людям, бывало, 
слова не кинет, а простым к ней доступу не было; только с Змеем Змеевичем 
ши-ши-ши! О чем? Кто их ведает!
А супруг ее, князь-княжевич Иван-королевич, по обычаю царскому, дворянскому, 
занимался охотой; и уж охота была, правду сказать, не нашим чета! Не только 
собаки, да ястреба, да сокола верой-правдой ему служили, но и лисицы, и зайцы, 
и всякие звери, и птицы свою дань приносили; кто чем мастерил, тот тем ему и 
служил: лисица хитростью, заяц прыткостью, орел крылом, ворон клёвом.
Словом, князь-княжевич Иван-королевич с своею охотою был неодолим, страшен даже 
самому Змею Змеевичу; а он ли не был горазд на все, да нет!
Сколько задумывал, сколько пытался он истребить князя и так и сяк – все не 
удалось! Да княгиня подсобила. Завела под лоб ясные глазки, опустила белые 
ручки, слегла больна; муж испугался, всхлопотался: чем лечить?
– Ничто меня не поднимет, – сказала она, – кроме волчьего молока; надо мне им 
умыться и окатиться.
Пошел муж за волчьим молоком, взял с собой охоту; попалась волчица, только что 
увидела князя-княжевича – в ноги ему повалилась, жалобным голосом взмолилась:
– Князь-княжевич Иван-королевич, помилуй, прикажи что – все сделаю!
– Давай своего молока!
Тотчас она молока для него надоила и в благодарность еще волчоночка подарила. 
Иван-королевич волчонка отдал в охоту, а молоко принес к жене; а жена было 
надеялась: авось муж пропадет! Пришел – и нечего делать, волчьим молоком 
умылась, окатилась и с постельки встала, как ничем не хворала. Муж обрадовался.
Долго ли, коротко ли, слегла опять.
– Ничем, – говорит, – мне не пособишь; надо за медвежьим молоком сходить.
Иван-королевич взял охоту, пошел искать медвежьего молока. Медведица зачуяла 
беду, в ноги повалилась, слезно взмолилась:
– Помилуй, что прикажешь – все сделаю!
– Хорошо, давай своего молока!
Тотчас она молока надоила и в благодарность медвежонка подарила.