большой казной награждала; после позвала свою любимую кухарку и отдавала ей 
ерша златоперого с рук на руки.
– На, приготовь к обеду, да смотри, чтобы никто до него не дотронулся,
Кухарка вычистила ерша, вымыла и сварила, помои на двор выставила; по двору 
ходила корова, те помои выпила; рыбку съела царица, а посуду кухарка подлизала.
И вот разом забрюхатели: и царица, и ее любимая кухарка, и корова, и 
разрешились все в одно время тремя сыновьями: у царицы родился Иван-царевич, у 
кухарки – Иван, кухаркин сын, у коровы – Иван Быкович.
Стали ребятки расти не по дням, а по часам; как хорошее тесто на опаре 
поднимается, так и они вверх тянутся. Все три мо?лодца на одно лицо удались, и 
признать нельзя было, кто из них дитя царское, кто – кухаркино и кто от коровы 
народился. Только по тому и различали их: как воротятся с гулянья, Иван-царевич 
просит белье переменить, кухаркин сын норовит съесть что-нибудь, а Иван Быкович 
прямо на отдых ложится.
По десятому году пришли они к царю и говорят:
– Любезный наш батюшка! Сделай нам железную палку в пятьдесят пудов.
Царь приказал своим кузнецам сковать железную палку в пятьдесят пудов; те 
принялись за работу и в неделю сделали. Никто палки за один край приподнять не 
может, а Иван-царевич, да Иван, кухаркин сын, да Иван Быкович между пальцами ее 
повертывают, словно перо гусиное.
Вышли они на широкий царский двор.
– Ну, братцы, – говорит Иван-царевич, – давайте силу пробовать; кому быть 
бо?льшим братом.
– Ладно, – отвечал Иван Быкович, – бери палку и бей нас по плечам.
Иван-царевич взял железную палку, ударил Ивана, кухаркина сына, да Ивана 
Быковича по плечам и вбил того и другого по колена в землю. Иван, кухаркин сын, 
ударил – вбил Ивана-царевича да Ивана Быковича по самую грудь в землю; а Иван 
Быкович ударил – вбил обоих братьев по самую шею.
– Давайте, – говорит царевич, – еще силу попытаем: станем бросать железную 
палку кверху; кто выше забросит – тот будет больший брат.
– Ну что ж, бросай ты!
Иван-царевич бросил – палка через четверть часа назад упала, Иван, кухаркин сын,
 бросил – палка через полчаса упала, а Иван Быкович бросил – только через час 
воротилась.
– Ну, Иван Быкович, будь ты большой брат.
После того пошли они гулять по? саду и нашли громадный камень.
– Ишь какой камень! Нельзя ль его с места сдвинуть? – сказал Иван-царевич, 
уперся в него руками, возился, возился – нет, не берет сила.
Попробовал Иван, кухаркин сын, – камень чуть-чуть подвинулся. Говорит им Иван 
Быкович:
– Мелко же вы плаваете! Постойте, я попробую.
Подошел к камню да как двинет его ногою – камень ажно загудел, покатился на 
другую сторону сада и переломал много всяких деревьев. Под тем камнем подвал 
открылся, в подвале стоят три коня богатырских, по стенам висит сбруя ратная: 
есть на чем добрым мо?лодцам разгуляться!
Тотчас побежали они к царю и стали проситься:
– Государь-батюшка! Благослови нас в чужие земли ехать, самим на людей 
посмотреть, себя в людях показать.
Царь их благословил, на дорогу казной наградил; они с царем простились, сели на 
богатырских коней и в путь-дорогу пустились.
Ехали по долам, по горам, по зеленым лугам и приехали в дремучий лес; в том 
лесу стоит избушка на курячьих ножках, на бараньих рожках, когда надо – 
повертывается.
– Избушка, избушка, повернись к нам передом, к лесу задом; нам в тебя лезти, 
хлеба-соли ести.
Избушка повернулась. Добрые молодцы входят в избушку – на печке лежит баба-яга 
костяная нога, из угла в угол, нос в потолок.
– Фу-фу-фу! Прежде русского духу слыхом не слыхано, видом не видано; нынче 
русский дух на ложку садится, сам в рот катится.
– Эй, старуха, не бранись, слезь-ка с печки да на лавочку садись. Спроси: куда 
едем мы? Я добренько скажу.
Баба-яга слезла с печки, подходила к Ивану Быковичу близко, кланялась ему 
низко:
– Здравствуй, батюшка Иван Быкович! Куда едешь, куда путь держишь?
– Едем мы, бабушка, на реку Смородину, на калиновый мост; слышал я, что там не 
одно чудо-юдо живет.
– Ай да Ванюша! За дело хватился; ведь они, злодеи, всех приполонили, всех 
разорили, ближние царства шаром покатили.
Братья переночевали у бабы-яги, поутру рано встали и отправились в путь-дорогу. 
Приезжают к реке Смородине; по всему берегу лежат кости человеческие, по колено 
будет навалено! Увидали они избушку, вошли в нее – пустехонька, и вздумали тут 
остановиться.
Пришло дело к вечеру. Говорит Иван Быкович:
– Братцы! Мы заехали в чужедальную сторону, надо жить нам с осторожкою; давайте 
по очереди на дозор ходить.
Кинули жеребий – доставалось первую ночь сторожить Ивану-царевичу, другую – 
Ивану, кухаркину сыну, а третью – Ивану Быковичу.
Отправился Иван-царевич на дозор, залез в кусты и крепко заснул. Иван Быкович 
на него не понадеялся; как пошло время за? полночь – он тотчас готов был, взял 
с собой щит и меч, вышел и стал под калиновый мост.