попрыгивает-поскакивает, на красную девушку поглядывает. Она его приветила, а 
он ей подарил платье, шитое и серебром и золотом. Надела она и стала какая 
красавица, какая нарядница! Сидит и песенки попевает.
А мачеха по ней поминки справляет; напекла блинов.
– Ступай, муж, вези хоронить свою дочь.
Старик поехал. А собачка под столом:
– Тяв, тяв! Старикову дочь в злате, в се?ребре везут, а старухину женихи не 
берут!
– Молчи, дура! На блин, скажи: старухину дочь женихи возьмут, а стариковой одни 
косточки привезут!
Собачка съела блин да опять:
– Тяв, тяв! Старикову дочь в злате, в се?ребре везут, а старухину женихи не 
берут!
Старуха и блины давала, и била ее, а собачка все свое:
– Старикову дочь в злате, в се?ребре везут, а старухину женихи не возьмут!
Скрипнули ворота, растворилися двери, несут сундук высокий, тяжелый, идет 
падчерица – панья паньей сияет! Мачеха глянула – и руки врозь!
– Старик, старик, запрягай других лошадей, вези мою дочь поскорей! Посади на то 
же поле, на то же место.
Повез старик на то же поле, посадил на то же место.
Пришел и Мороз красный нос, поглядел на свою гостью, попрыгал-поскакал, а 
хороших речей не дождал; рассердился, хватил ее и убил.
– Старик, ступай, мою дочь привези, лихих коней запряги, да саней не повали, да 
сундук не оброни!
А собачка под столом:
– Тяв, тяв! Старикову дочь женихи возьмут, а старухиной в мешке косточки везут!
– Не ври! На пирог, скажи: старухину в злате, в се?ребре везут!
Растворились ворота, старуха выбежала встреть дочь, да вместо ее обняла 
холодное тело. Заплакала, заголосила, да поздно!



Дочь и падчерица

Женился мужик вдовый с дочкою на вдове – тоже с дочкою, и было у них две 
сводные дочери. Мачеха была ненавистная; отдыху не дает старику:
– Вези свою дочь в лес, в землянку! Она там больше напрядет.
Что делать! Послушал мужик бабу, свез дочку в землянку и дал ей огнивко, 
креме?шик, тру?ду да мешочек круп и говорит:
– Вот тебе огоньку; огонек не переводи, кашку вари, а сама сиди, да пряди, да 
избушку-то припри.
Пришла ночь. Девка затопила печурку, заварила кашу; откуда ни возьмись мышка, и 
говорит:
– Де?вица, де?вица, дай мне ложечку каши.
– Ох, моя мышенька! Разбай мою скуку; я тебе дам не одну ложку каши, а и досыта 
накормлю.
Наелась мышка и ушла. Ночью вломился медведь:
– Ну-ка, деушка, – говорит, – туши огни, давай в жмурку играть.
Мышка взбежала на плечо де?вицы и шепчет на ушко:
– Не бойся, де?вица! Скажи: «Давай!» – а сама туши огонь да под печь полезай, а 
я стану бегать и в колокольчик звенеть.
Так и сталось. Гоняется медведь за мышкою – не поймает; стал реветь да 
поленьями бросать; бросал, бросал, да не попал, устал и молвил:
– Мастерица ты, деушка, в жмурку играть! За то пришлю тебе утром стадо коней да 
воз добра.
Наутро жена говорит:
– Поезжай, старик, проведай-ка дочь – что напряла она в ночь?
Уехал старик, а баба сидит да ждет: как-то он дочерние косточки привезет! Вот 
собачка:
– Тяф, тяф, тяф! С стариком дочка едет, стадо коней гонит, воз добра везет.
– Врешь, шафурка! Это в кузове кости гремят да погромыхивают.
Вот ворота заскрипели, кони на двор вбежали, а дочка с отцом сидят на возу: 
полон воз добра! У бабы от жадности аж глаза горят.
– Экая важность! – кричит. – Повези-ка мою дочь в лес на ночь; моя дочь два 
стада коней пригонит, два воза добра притащит.
Повез мужик и бабину дочь в землянку и так же снарядил ее и едою и огнем. Об 
вечеру заварила она кашу. Вышла мышка и просит кашки у Наташки. А Наташка 
кричит:
– Ишь, гада какая! – и швырнула в нее ложкой.
Мышка убежала; а Наташка уписывает одна кашу, съела, огни позадула и в углу 
прикорнула.
Пришла полночь – вломился медведь и говорит:
– Эй, где ты, деушка? Давай-ка в жмурку поиграем.
Де?вица молчит, только со страху зубами стучит.
– А, ты вот где! На? колокольчик, бегай, а я буду ловить.
Взяла колокольчик, рука дрожит, колокольчик беспере?чь звенит, а мышка 
отзывается:
– Злой де?вице живой не быть!
Наутро шлет баба старика в лес:
– Ступай! Моя дочь два воза привезет, два табуна пригонит.