никто меня не знал, не видал, только знала-видала меня рогатая скотина – 
таракан да жужелица.
Встал я, добрый молодец, отряхнулся, на все четыре стороны оглянулся, побрел по 
берегу, по берегу все не нашему. Стоит река – вся из молока, берега из киселя. 
Вот я, добрый молодец, киселя наелся, молока нахлебался... Пошел я по берегу, 
по берегу все не нашему; стоит церковь – из пирогов складена, оладьями 
повершена, блином накрыта. Вступил я на паперть, вижу двери – калачом двери 
заперты, кишкою бараньей задернуты. Тут я, добрый молодец, догадался, калач 
переломил да съел, кишку собакам отдал. Вошел я в церковь, в ней все не 
по-нашему: паникадило-то репяное, свечи морковные, образа пряничные. Выскочил 
поп, толоконный лоб, присел – я его и съел. Пошел я по берегу, по берегу все не 
нашему: ходит тут бык печеный, в боку нож точеный. Кому надо закусить, изволь 
резать да кроить.



Удалой батрак

У одного мирошника был работник. Мирошник послал его засы?пать на ковш пшеницы, 
а работник пошел и засыпал-то на камень. Мельница завертелася, и пшеница вся 
разметалася.
Хозяин как пришел на мельницу и как увидел разметанную пшеницу – и согнал 
работника.
Работник пошел домой, в свое село, и заплутался. Вот зашел он в этакие кусты и 
лег спать. Приходит бирюк; видит, что работник спит, и подошел к нему близко, 
стал его обнюхивать, а работник-то ухватил бирюка за хвост, убил его и снял с 
него шкуру!
Вот работник вышел на гору, а на горе стояла пустая мельница: он у этой 
мельницы и остановился ночевать. Приехали три человека, разбойники; развели в 
мельнице огонь и начали дуван дуванить. Один разбойник говорит:
– Я свою часть положу под испод мельницы.
Другой разбойник:
– А я под колесо подпихну.
А третий говорит:
– Я в ковш спрячу.
А работник лежит в ковше и, убоявшись, как бы разбойники его не убили, вздумал 
себе: «Дай я вон так-то закричу»:
– Денис, ступай туда на низ; а ты, Хвока, гляди с бока; а ты, малый, гляди там, 
а я тут! Держи их, ребята! Бей их, ребята!
Разбойники уробели, бросили свое имение и разбежались.
Работник вылез из ковша, подобрал все богатство и пошел домой; приходит и 
рассказывает отцу с матерью:
– Вот все, что я заработал на мельнице. Поедем теперь, дедушка, на базар, и 
купим себе ружье, и будем охотничать.
Поехали себе на базар, купили ружье и едут с базару. Вот работник и говорит 
деду:
– Ты, дедушка, гляди, не попадется ли нам заяц, лиса, а не то куница.
Едут да оба дремлют и наконец уснули. Где ни взялись два бирюка, зарезали у них 
лошадь и съели всю. Дедушка проснулся да как стегнет кнутом – думал, по лошади, 
ан по бирюку! Бирюк-то попал в хомут и давай носить, а дед правит. А другой 
бирюк сзади хочет ухватить работника, и тот бирюк-то был с щербиной. Работник 
как стегнет бирюка кнутом, а он хотел кнут-то зубами поймать, да на кнуте был 
узел, – этот узел и застрял у бирюка в щербине! Работник и потащил его за 
телегою. Один бирюк везет, а другой сзади идет.
Вот приехали они домой; собачка выскочила и давай лаять. Бирюки испугались, 
один как повернул круто – тележонка и опрокинулась, работник с стариком упали 
на землю; тут бирюк из хомута выскочил, а работник кнут из рук выпустил, так 
оба бирюка и убежали, а старик с работником остались ни при чем.
Жили они богато; двор у них кольцом, три жердины конец с концом, три кола 
забито, три хворостины завито, небом накрыто, а светом обгорожено!



Фома Беренников

В некотором царстве-государстве жил-был мужик Фомка Беренников – такой сильный 
да дородный, что если пролетит мимо воробей да зацепит его крылом, так он и с 
ног свалится! Плохо ему на белом свете, все его обижают, и вздумал он: «Дай 
пойду утоплюся с горя!»
Подходит к болоту; увидали его лягушки и прыгнули в воду.
«Постой, – думает Фомка, – не стану топиться; и меня люди боятся!»
Воротился домой, стал на пашню сбираться; а лошаденка у него была дрянная, на 
работе замученная; натерло ей хомутом шею до крови, и облепили ее слепни да 
мухи видимо-невидимо! Фомка подошел, как ударит ладонью – одним махом сто 
побивахом! – и говорит:
– Ох, да я сам богатырь! Не хочу пахать, хочу воевать!
Соседи над ним смеются:
– Куда тебе, дураку, воевать; тебе впору свиньям корм давать!
Не тут-то было; назвался Фомка богатырем, взял тупицу и косарь, что лучину 
скепают, надел на себя старый кафтан да высокий яломок, сел на свою клячу и