пошел гром, стук, хохот по всему двору. Хозяин не вытерпел:
– Дай пойду – посмотрю!
Приходит к сараю, заглянул в щелочку – сидят черти на корточках да горшки 
лепят; только один хромой не работает, по сторонам смотрит, увидал хозяина, 
схватил ком глины да как пустит – и попал ему прямо в глаз! Окривел хозяин на 
один глаз и вернулся в избу, а в сарае-то гам да хохот пуще прежнего!
Наутро говорит работник:
– Эй, хозяин! Ступай горшки считать, сколько за одну ночь наработано.
Хозяин сосчитал – сорок тысяч наработано.
– Ну, теперь готовь мне десять сажен дров; в эту ночь стану обжигать горшки.
Ровно в полночь опять закричал нечистый громким голосом; сбежались к нему со 
всех концов чертенята, перебили все горшки, покидали черепье в печь и давай 
обжигать. А хозяин закрестил щелочку и смотрит.
«Ну, – думает, – пропала работа!»
На другой день зовет его работник:
– Погляди, хорошо ли сделал?
Хозяин приходит смотреть, – все сорок тысяч горшков стоят целы, один одного 
лучше! На третью ночь созвал нечистый чертенят, раскрасил горшки разными 
цветами и все до последнего на один воз уклал.
Дождался хозяин базарного дня и повез горшки в город на продажу: а нечистый 
приказал своим чертенятам бегать по всем домам, по всем улицам да народ 
скликать – горшки покупать. Сейчас повалил народ на базар: обступили со всех 
сторон горшечника и в полчаса весь товар разобрали. Приехал мужик домой и полон 
мешок денег привез.
– Ну, – говорит ему нечистый, – давай барыши делить.
Поделили пополам. Черт взял свою часть, распрощался с хозяином и пропал.
Через неделю поехал мужик с горшками в город; сколько ни стоял он на базаре, 
никто не покупает; все обходят его мимо, да еще всячески ругают:
– Знаем мы твои горшки, старый хрен! С виду казисты, а нальешь воды – сейчас и 
развалятся! Нет, брат, теперь не надуешь.
Перестали брать у него горшки; совсем обеднял мужик, запил с горя и стал по 
кабакам валяться.



Леший

Одна поповна, не спросясь ни отца, ни матери, пошла в лес гулять и пропала без 
вести. Прошло три года. В этом самом селе, где жили ее родители, был смелый 
охотник: каждый божий день ходил с собакой да с ружьем по дремучим лесам.
Раз идет он по лесу; вдруг собака его залаяла, и песья шерсть на ней щетиною 
встала. Смотрит охотник, а перед ним на лесной тропинке лежит колода, на колоде 
мужик сидит, лапоть ковыряет; подковырнет лапоть, да на месяц и погрозит:
– Свети, свети, ясен месяц!
Дивно стало охотнику; отчего так, думает, собою мужик – еще молодец, а волосом 
как лунь сед? Только подумал это, а он словно мысль его угадал:
– Оттого, – говорит, – я и сед, что чертов дед!
Тут охотник и смекнул, что перед ним не простой мужик, а леший; нацелился 
ружьем – бац! – и угодил ему в самое брюхо. Леший застонал, повалился было 
через колоду, да тотчас же привстал и потащился в чащу. Следом за ним побежала 
собака, а за собакою охотник пошел.
Шел, шел и добрел до горы; в той горе расщелина, в расщелине избушка стоит. 
Входит в избушку, смотрит: леший на лавке валяется – совсем издох, а возле него 
сидит девица да горько плачет:
– Кто теперь меня поить-кормить будет!
– Здравствуй, красная де?вица, – говорит ей охотник, – скажи, чья ты и 
откудова?
– Ах, добрый мо?лодец! Я и сама не ведаю, словно я и вольного света не видала и 
отца с матерью не знавала.
– Ну, собирайся скорей! Я тебя выведу на святую Русь.
Взял ее с собою и повел из лесу; идет да по деревьям все метки кладет. А эта 
девица была лешим унесена, прожила у него целые три года, вся-то обносилась, 
оборвалась – как есть совсем голая! А стыда не ведает.
Пришли на село; охотник стал выспрашивать: не пропадала ли у кого девка? 
Выискался поп.
– Это, – говорит, – моя дочка!
Прибежала попадья:
– Дитятко ты мое милое! Где ты была столько времени? Не чаяла тебя и видеть 
больше!
А дочь смотрит, только глазами хлопает – ничего не понимает; да уж после стала 
помаленьку приходить в себя...
Поп с попадьей выдали ее замуж за того охотника и наградили его всяким добром. 
Стали было искать избушку, в которой она проживала у лешего; долго плутали по? 
лесу, только не нашли.



Морока

В некотором царстве, в некотором государстве жил-был матрос; служил царю верно,