Хитрая наука

Жили себе дед да баба, был у них сын. Старик-то был бедный; хотелось ему отдать 
сына в науку, чтоб смолоду был родителям своим на утеху, под старость на 
перемену, а по смерти на помин души, да что станешь делать, коли достатку нет! 
Водил он его, водил по городам – авось возьмет кто в ученье; нет, никто не 
взялся учить без денег.
Воротился старик домой, поплакал-поплакал с бабою, потужил-погоревал о своей 
бедности и опять повел сына в город. Только пришли они в город, попадается им 
навстречу человек и спрашивает деда:
– Что, старичок, пригорюнился?
– Как мне не пригорюниться! – сказал дед. – Вот водил, водил сына, никто не 
берет без денег в науку, а денег нетути!
– Ну так отдай его мне, – говорит встречный, – я его в три года выучу всем 
хитростям. А через три года, в этот самый день, в этот самый час, приходи за 
сыном; да смотри: коли не просрочишь – придешь вовремя да узнаешь своего сына – 
возьмешь его назад; а коли нет, так оставаться ему у меня.
Дед так обрадовался и не спросил: кто такой встречный, где живет и чему учить 
станет малого? Отдал ему сына и пошел домой. Пришел домой в радости, рассказал 
обо всем бабе; а встречный-то был колдун.
Вот прошли три года, а старик совсем позабыл, в какой день отдал сына в науку, 
и не знает, как ему быть. А сын за? день до срока прилетел к нему малою птичкою,
 хлопнулся о завалинку и вошел в избу добрым молодцем, поклонился отцу и 
говорит: завтра-де сравняется как раз три года, надо за ним приходить; и 
рассказал, куда за ним приходить и как его узнавать.
– У хозяина моего не я один в науке; есть, – говорит, – еще одиннадцать 
работников, навсегда при нем остались – оттого, что родители не смогли их 
признать; и только ты меня не признаешь, так и я останусь при нем двенадцатым. 
Завтра, как придешь ты за мною, хозяин всех нас двенадцать выпустит белыми 
голубями – перо в перо, хвост в хвост и голова в голову ровны. Вот ты и смотри: 
все высоко станут летать, а я нет-нет да возьму повыше всех. Хозяин спросит: 
узнал ли своего сына? Ты и покажь на того голубя, что повыше всех.
После выведет он к тебе двенадцать жеребцов – все одной масти, гривы на одну 
сторону и собой ровны; как станешь проходить мимо тех жеребцов, хорошенько 
примечай: я нет-нет да правой ногою и топну. Хозяин опять спросит: узнал своего 
сына? Ты смело показывай на меня.
После того выведет к тебе двенадцать добрых молодцев – рост в рост, волос в 
волос, голос в голос, все на одно лицо и одежей ровны. Как станешь проходить 
мимо тех молодцев, примечай-ка: на правую щеку ко мне нет-нет да и сядет малая 
мушка. Хозяин опять-таки спросит: узнал ли своего сына? Ты и покажь на меня.
Рассказал все это, распростился с отцом и пошел из дому, хлопнулся о завалинку, 
сделался птичкою и улетел к хозяину.
Поутру дед встал, собрался и пошел за сыном. Приходит к колдуну.
– Ну, старик, – говорит колдун, – выучил твоего сына всем хитростям. Только, 
если не признаешь его, оставаться ему при мне на веки вечные.
После того выпустил он двенадцать белых голубей – перо в перо, хвост в хвост, 
голова в голову ровны, и говорит:
– Узнавай, старик, своего сына!
Как узнавать-то, ишь все ровны! Смотрел, смотрел, да как? Поднялся один голубь 
повыше всех, указал на того голубя:
– Кажись, это мой!
– Узнал, узнал, дедушка! – сказывает колдун.
В другой раз выпустил он двенадцать жеребцов – все, как один, и гривы на одну 
сторону.
Стал дед ходить вокруг жеребцов да приглядываться, а хозяин спрашивает:
– Ну что, дедушка! Узнал своего сына?
– Нет еще, погоди маленько.
Да как увидал, что один жеребец топнул правою ногою, сейчас показал на него:
– Кажись, это мой!
– Узнал, узнал, дедушка!
В третий раз вышли двенадцать добрых молодцев – рост в рост, волос в волос, 
голос в голос, все на одно лицо, словно одна мать родила.
Дед раз прошел мимо молодцев – ничего не заприметил, в другой прошел – тож 
ничего, а как проходил в третий раз – увидал у одного молодца на правой щеке 
муху и говорит:
– Кажись, это мой!
– Узнал, узнал, дедушка!
Вот делать нечего, отдал колдун старику сына, и пошли они себе домой.
Шли, шли и видят: едет по дороге какой-то барин.
– Батюшка, – говорит сын, – я сейчас сделаюсь собачкою; барин станет покупать 
меня, ты меня-то продай, а ошейника не продавай; не то я к тебе назад не 
ворочусь!
Сказал так-то да в ту ж минуту ударился оземь и оборотился собачкою.
Барин увидал, что старик ведет собачку, зачал ее торговать: не так ему собачка 
показалася, как ошейник хорош. Барин дает за нее сто рублев, а дед просит 
триста; торговались, торговались, и купил барин собачку за двести рублев.
Только стал было дед снимать ошейник, – куда! – барин и слышать про то не хочет,