Отвечает Иван, купеческий сын:
– Посади меня в темницу, на старое место.
Как его царевна ни уговаривала, он таки настоял на своем; взяли его солдаты и 
отвели в темницу.
Через месяц приехал царевич с молодою супругою; встреча была торжественная: 
музыка играла, в пушки палили, в колокола звонили, народу собралось столько, 
что хоть по головам ступай!
Пришли бояре и всякие чины представляться царевичу; он осмотрелся кругом и стал 
спрашивать:
– Где же Иван, мой верный слуга?
– Он, – говорят, – в темнице сидит.
– Как в темнице? Кто смел посадить?
Докладует ему царевна:
– Ты же сам, братец, на него опалился и велел держать в крепком заточении. 
Помнишь, ты его про какой-то сон расспрашивал, а он сказать не хотел.
– Неужли ж это он?
– Он самый: я его на время к тебе отпускала.
Царевич приказал привести Ивана, купеческого сына, бросился к нему на шею и 
просил не попомнить старого зла.
– А знаешь, царевич, – говорит ему Иван, – все, что с тобою случилося, мне было 
наперед ведомо; все это я во сне видел; оттого тебе и про сон не сказывал.
Царевич наградил его генеральским чином, наделил богатыми именьями и оставил во 
дворце жить.
Иван, купеческий сын, выписал к себе отца и старшего брата, и стали они все 
вместе жить-поживать, добра наживать.



Птичий язык

В одном городе жил купец с купчихою, и дал им господь сына не по годам 
смышленого, по имени Василия.
Раз как-то обедали они втроем; а над столом висел в клетке соловей и так 
жалобно пел, что купец не вытерпел и проговорил:
– Если б сыскался такой человек, который отгадал бы мне вправду, что соловей 
распевает и какую судьбу предвещает, кажись – при жизни бы отдал ему половину 
имения, да и по смерти отказал много добра.
А мальчик – ему было лет шесть тогда – посмотрел отцу с матерью в глаза 
озойливо и сказал:
– Я знаю, что? соловей поет, да сказать боюсь.
– Говори без утайки! – пристали к нему отец с матерью.
И Вася со слезами вымолвил:
– Соловей предвещает, что придет пора-время, будете вы мне служить: отец станет 
воду подавать, а мать полотенце – лицо, руки утирать.
Слова эти больно огорчили купца с купчихою, и решились они сбыть свое детище; 
построили небольшую лодочку, в темную ночь положили в нее сонного мальчика и 
пустили в открытое море.
На ту пору вылетел из клетки соловей-вещун, прилетел в лодку и сел мальчику на 
плечо.
Вот плывет лодка по? морю, а навстречу ей корабль на всех парусах летит. Увидал 
корабельщик мальчика, жалко ему стало, взял его к себе, расспросил про все и 
обещал держать и любить его, как родного сына.
На другой день говорит мальчик новому отцу:
– Соловей-де напевает, что подымется буря, поломает мачты, прорвет паруса; надо 
поворотить в становище.
Но корабельщик не послушался.
И впрямь поднялась буря, поломала мачты, оборвала паруса.
Делать нечего, прошлого не воротишь; поставили новые мачты, поправили паруса и 
поплыли дальше. А Вася опять говорит:
– Соловей-де напевает, что навстречу идут двенадцать кораблей, всё разбойничьих,
 во полон нас возьмут!
На тот раз корабельщик послушался, приворотил к острову и видел, как те 
двенадцать кораблей, всё разбойничьих, пробежали мимо. Выждал корабельщик 
сколько надобно и поплыл дальше.
Ни мало, ни много прошло времени, пристал корабль к городу Хвалынску; а у 
здешнего короля уже несколько годов перед дворцовыми окнами летают и кричат 
ворон с воронихою и вороненком, ни днем, ни ночью никому угомону не дают.
Что ни делали, никакими хитростями не могут их от окошек отжить; даже дробь не 
берет! И приказано было от короля прибить на всех перекрестках и пристанях 
такову грамоту: ежели кто сможет отжить от дворцовых окошек ворона с воронихою, 
тому король отдаст в награду полцарства своего и меньшую королевну в жены; а 
кто возьмется за такое дело, а дела не сделает, тому отрублена будет голова.
Много было охотников породниться с королем, да все головы свои под топор 
положили.
Узнал про то Вася, стал проситься у корабельщика:
– Позволь пойти к королю, – отогнать ворона с воронихою.
Сколько ни уговаривал его корабельщик, никак не мог удержать.
– Ну, ступай, – говорит, – да если что недоброе случится – на себя пеняй!
Пришел Вася во дворец, сказал королю и велел открыть то самое окно, возле 
которого воронье летало. Послушал птичьего крику и говорит королю: