могучий богатырь!» А Ванюха не ломат шапки, говорит: «Здорово, Илюха!» Поехали 
вместе. Не чрез долго времени к тому же столбу приехал Федор Лыжников, видит, 
на столбе написано, ослушаться не годно: Илья Муромец проехал! — и он поехал 
туда же; так же далеко не доехал до Ванюхи — снимат шапку, говорит: «Здравствуй,
 сильный, могучий богатырь!» А Ванюха шапки не ломат. «Здорово, — говорит, — 
Федюнька!»
Поехали вместе все трое; приезжают в одно государство, остановились на царских 
лугах. Богатыри поставили себе шатры, а Ванюха распялил дубас; коней два 
богатыря спутали шелковыми путами, а Ванюха сорвал прут с дерева, свил его и 
спутал свою кобылу. Вот и живут. Царь
из своего терему увидел, что его любимые луга травят какие-то люди, тотчас 
отряжат ближнего своего спросить, что за люди? Тот приехал на луга, подошел к 
Илье Муромцу, спрашиват, что они за люди и как смели без спросу топтать царские 
луга? Илья Муромец отвечал: «Не наше дело! Спрашивай вон старшого — сильного, 
могучего богатыря».
Посол подошел к Ванюхе. Тот закричал на него, не дал слова молвить: «Убирайся, 
докуля жив, и скажи царю, что на его луга приехал сильный, могучий богатырь, 
который на один по?мах убил сорок богатырей, а мелкой сошки сметы нет, и камнем 
привалил, да Илья Муромец и Федор Лыжников с ним, и требует у царя дочь замуж». 
Тот пересказал это царю. Царь хватил по записям: Илья Муромец и Федор Лыжников 
есть, а третьего, который убиват на один по?мах по сороку богатырей, нет в 
записях. То царь приказал собрать рать, захватить трех богатырей и привести к 
нему. Где захватить? Ванюха увидел, как стала подходить ближе рать; он крикнул: 
«Илюха! Ступай прогони их, что за люди?» — сам лежит, растянулся да поглядыват, 
как сыч.

Илья Муромец на того слова? соскочил на коня, погнал, не столько руками бил, 
сколько конем топтал; всех прибил, оставил только одних язычников
[297]
царю. Царь услышал эту беду, того больше собрал силы и послал поймать богатырей.
 Иван-дурак крикнул: «Федюнька! Поди-ка прогони эту сволочь!» Тот соскочил на 
коня, всех прибил, оставил одних язычников.


Чего делать царю? Дело худо, силу побили богатыри; царь призадумался и вспомнил,
 что у него в царстве живет сильный богатырь Добрыня. Он посылает к нему письмо,
 просит приехать победить трех богатырей. Добрыня приехал; царь на третьем 
балконе встретил его, а Добрыня навершный
[298]
подъехал к балкону вровень с царем: вот какой был! Поздоровался, поговорили. Он 
и поехал на царские луга. Илья Муромец и Федор Лыжников увидели, что к ним едет 
Добрыня, испугались, соскочили на своих лошадей да ступай-ка оттуда — угнали. А 
Ванюха не успел. Пока имал свою кобыленку, Добрыня и подъехал к нему, да и 
смеется, что это за сильный, могучий богатырь? Маленький, худенький! Согнулся 
головой к самому Ванюхе, смотрит на него, да и любуется. Ванюха да как-то не 
обробел, выхватил свою саблёшку, да и ссек ему голову.

Царь это увидел, перепугался: «Ох, — говорит, — богатырь убил Добрыню; беда 
теперя! Ступайте скорее, зовите богатыря во дворец». За Ванюхой приехал такой 
почет, что батюшки упаси! Кареты самолучши, люди все изжалованы. Посадили и 
привезли к царю. Царь его угостил и отдал дочь; обвенчались они, и теперя живут,
 хлеб жуют.
Я тут был, мед пил; по усам текло, в рот не попало. Дали мне колпак, да по?чали 
толкать; дали мне кафтан, я иду домой, а синичка летат и говорит: «Синь да 
хорош!» Я думал: «Скинь да положь!» Взял скинул, да и положил. Это не сказка, а 
присказка, сказка впереди!




Фома Беренников




№431
[299]


Жила-была старуха, у нее был кривой сын Фома Беренников. Вот поехал Фома 
пахать; лошаденка худенькая, взяло его горе, сел на завалинку... мухи около 
навоза так и жужжат. Схватил он хворостину, да как хлыснет по куче, стал 
считать: сколько побил? Насчитал пятьсот, да еще много без счету осталось. 
Решил Фома, что им и сметы нет! Приходит к своему коню, на нем сидит двенадцать 
оводов; он всех и побил. Воротился Фома Беренников к матери и просит у ней 
благословенья великого: «Побил, дескать, мелкой силы — счету нет, да двенадцать 
могучих богатырей; пусти меня, матушка, на подвиги великие, а землю пахать — не 
мое дело богатырское, то дело мужицкое!» Благословила его матушка на подвиги 
великие, на поприща богатырские. Берет он за плечи тупой серп, за пояс лычный 
кошель, а в тот кошель кладет тупой косарь.