сторону. Приходит к старику: «Здравствуй, добрый человек! Дай огня». — «Нет, 
брат, скажи небыль, тогда и огня дам; а скажешь быль — из спины ремень выкрою».
Стал ему мужик сказывать; что ни скажет, все быль да быль; повалил его старик 
наземь, выкроил из спины ремень и отпустил к братьям. Пошел средний добывать 
огня, дошел до старика: «Здравствуй, добрый человек! Дай огня». — «А скажи, 
брат, небыль, тогда и огня дам; а скажешь быль — из спины ремень выкрою». И 
этот мужик что ни скажет, все быль да быль; старик выкроил из его спины ремень 
и отпустил к братьям. Воротился средний брат и говорит младшему: «Поди ты, брат,
 тебя звали».
Пошел младший: «Здравствуй, добрый человек! Дай огня». — «Скажи небыль, тогда и 
огня дам; а коли быль скажешь — из спины ремень выкрою». — «Ладно, старый 
старичище, только чур: не перебивать, а перебьешь — из твоей спины три ремня 
вырезать».

И стал сказывать: «Было нас у отца у матери тридцать девять братов, да была у 
нас кобыла о тридцати восьми пежинах
[263]
. Мы на той кобыле ездили, гуляли по чистому полю; всякий на свою пежину 
садится, а мне, грешному, нет пежинки. Выехали раз братья в чистое поле 
погулять, а я за ними; ездили день, наехали на пень; кобыла лягнула да хвостом 
махнула, увидал я на хвосте у ней пежинку, привскочил да и сел. Поехали мы не 
знаю куда, приехали на базар, спрашиваем: «Люди добрые! Что дешево и что тут 
дорого?» — «Дешевы за? морем коровы, дороги мухи; за муху с мушонком дают 
корову с теленком, за крупных оводов — больших быков». Наловили мы тут мух 
целых три куля, приехали к морю синему. Как нам переправиться? Сине море широко 
и глубоко. Братья плакать-горевать, а я не тужу да песни пою; сел на куль, 
переплыл море и наменял коров да быков три табуна. Взяло меня раздумье: как 
назад ворочаться? Если корабли наймовать — дорого возьмут; если стадо плавком 
пускать — половина потонет. Вот я схватил одну корову за хвост, махал-махал, да 
как пущу — так на другой берег и ткнулась, раз-другой на лету перевернулась. 
Перемахал я все три табуна; оставался один бык-бурище. Взял и его за хвост, 
обвил кругом руки крепко-накрепко, собрался с силою, развернулся да как махну — 
так вместе с быком и перелетел за? море.


Тут услыхал я, что на небе люди босиком ходят, и задумал там побывать, сапогами 
промышлять. Товар-то у меня некупленный: перебил коров да быков, захватил с 
собой кожи и полез на? небо. Туда-то не хитро влезть; как назад воротиться? В 
те? поры я догадлив был: оставалось у меня с десяток кож; я те кожи на ремни 
порезал, ремни зацепил за сваю, сваю вколотил в облако и пошел спускаться. Еще 
далеко-далеко до земли, а ремней недостало. Только я не тужу, по сторонам 
гляжу; поп овес веет, по?лова
[264]
вверх летит. Я скорей полову ловить да веревку вить; вил-вил, мертвую крысу 
завил. Ни с того ни с сего крыса ожила, принялась за веревку, грызла-грызла, 
совсем перегрызла. Я упал да в тине застрял. Прибежала супоросая лиса, на моей 
голове гнездо свила, семерых лисенят принесла. Шел мимо серый волк, лисенят 
уволок: «За лисою приду, все гнездо разорю!»

Я тем временем вытащил из болота руки, и только пришел серый волк гнездо 
разорять — я хвать его за хвост. Тю-тю-тю! Волк бежать: раз рванул — меня 
вытянул, в другой рванул, — хвост оборвал. Я взял хвост распорол, там ящик 
нашел, в ящике — грамотка, а в грамотке написано, что твой отец моему отцу 
будет век платить кабалы, напраслины...» — «Что ты, дурак! Когда это было?» — 
перебил старик. «Эх, старый черт, не вытерпел; подавай из спины три ремня», — 
сказал мужик; выкроил три ремня, взял огню и воротился к братьям.




№422
[265]


В некотором царстве, в некотором государстве жил-был мужик; у него три сына: 
два умных, третий дурак. Послал их отец землю пахать. Вот они пахали, пахали — 
до самого вечера, пришлось ночевать в поле; надо на ужин кашу варить, да за 
огнем куда идтить? Старший брат взлез на дерево, туда-сюда поглазел и увидел: в 
одной стороне как будто огонь горит; слез наземь и пошел огня добывать.
Идет себе да идет — стоит на пути избушка на курьих ножках, на собачьих пятках, 
а в избушке сидит седой старик. «Здорово, дедушка!» — «Здорово, соседушка!» — 
«Дай огоньку». — «Скажи сказочку». — «Не умею». — «Скажи присказку». — «Не 
смею». — «Коли так, отвечай спиной!» Выдрал у него из спины ремень, посыпал то 
место золой и пустил без огня домой.
Воротился парень к братьям и сказывает, что не мог найти. «Экой ты гусь! Разве 
мне пойти», — говорит середний брат. Пошел, и с ним случилось то же самое. «Ну, 
дурак, ступай теперь ты». Поплелся дурак — стоит избушка на курьих ножках, на 
собачьих пятках, а в избушке — седой старик. «Здорово, дедушка!» — «Здорово, 
соседушка!» — «Дай огоньку». — «Скажи сказочку». — «Сказал бы, да ты поперечить 
будешь». — «Нет, не буду; я люблю, коли мне сказки сказывают». — «Ну так