Солдат бросил в окно сапоги: «На, отвяжись от меня, нечистая сила!» Колдун 
подхватил свои сапоги, свистнул и с глаз пропал.




№357
[118]


Пошел мужик на охоту и любимую собаку с собой взял. Ходил-ходил по лесам, по 
болотам, ничего не вы?ходил; пристигла его темная ночь, в неуказные часы идет 
мимо кладбища и видит: стоит на распутии мертвец в белом саване. Оробел мужик: 
куда идти — вперед, или назад повернуть? «Эх, что ни будет, пойду вперед!» Идет,
 а собака за ним следом бежит. Заприметил его мертвец и понесся навстречу — до 
земли ногами на пол-аршина не хватает, только саван раздувается. Поравнялся с 
охотником, бросился на него, а собака ухватила того мертвеца за голые и?кры и 
начала с ним бороться. Видит мужик, что собака с мертвецом схватилась; 
обрадовался, что его дело право, и побежал во всю прыть домой!
Собака до тех пор дралась, пока петухи запели и мертвец недвижим упал; после 
того пустилась за хозяином, нагнала у самого дома и бросилась рвать-кусать его; 
так обозлилась, так пристала, что еле домашние отбили. «Что такое с собакой 
подеялось? — спрашивает мать-старуха. — Отчего так возненавидела хозяина?» 
Мужик рассказал все, что было. «Нехорошо, сынок, — говорит старуха, — собака за 
то осерчала, что ты не? дал ей помочи; она с покойником дралась, а ты ее одноё 
покинул да себя спасал! Теперь она долго будет на тебя зло мыслить». Наутро вся 
семья по двору ходит — собака ничего, а только хозяин покажется — так и зарычит.
 Приковали ее на цепь; целый год на цепи продержали, а все она не забыла 
хозяйской обиды; сорвалась как-то и прямо на охотника, давай душить его... Тут 
ее и убили.




№358
[119]


В стародавние годы жили-были в одной деревне два молодых парня; жили они дружно,
 вместе по беседам ходили, друг друга за родного брата почитали. Сделали они 
между собой такой уговор: кто из них станет вперед жениться, тому звать своего 
товарища на свадьбу; жив ли он будет, помрет ли — все равно. Через год после 
того заболел один молодец и помер; а спустя несколько месяцев задумал его 
товарищ жениться. Собрался со всем сродством своим и поехал за невестою. 
Случилось им ехать мимо кладбища; вспомнил жених своего приятеля, вспомнил 
старый уговор и велел остановить лошадей. «Я, — говорит, — пойду к своему 
товарищу на могилу, попрошу его к себе на свадьбу погулять; он был мне верный 
друг!»
Пошел на могилу и стал звать: «Любезный товарищ! Прошу тебя на свадьбу ко мне». 
Вдруг могила растворилась, покойник встал и вымолвил: «Спасибо тебе, брат, что 
исполнил свое обещание! На радостях взойди ко мне; выпьем с тобой по стакану 
сладкого вина». — «Зашел бы, да поезд стоит, народ дожидается». Покойник 
отвечает: «Эх, брат, стакан ведь недолго выпить». Жених спустился в могилу; 
покойник налил ему чашу вина, он выпил — и прошло целое сто лет. «Пей, милый, 
еще чашу!» Выпил другую — прошло двести лет. «Ну, дружище, выпей и третью да 
ступай с богом, играй свою свадьбу!» Выпил третью чашу — прошло триста лет.
Покойник простился с своим товарищем; гроб закрылся, могила заровнялась. Жених 
смотрит: где было кладбище, там стала пустошь; нет ни дороги, ни сродников, ни 
лошадей, везде поросла крапива да высокая трава. Побежал в деревню — и деревня 
уж не та; дома иные, люди все незнакомые. Пошел к священнику — и священник не 
тот; рассказал ему, как и что было. Священник начал по книгам справляться и 
нашел, что триста лет тому назад был такой случай: в день свадьбы отправился 
жених на кладбище и пропал, а невеста его вышла потом замуж за другого.




№359
[120]


Жил-был мужик да баба, у них было два сына. Пришла солдатчина, забрили старшему 
сыну лоб и угнали далеко-далеко; а другой брат охотой нанялся и пошел в солдаты.
 «Кто нас кормить станет?» — говорит старуха, озлобилась на меньшего сына и 
прокляла его навеки. И случилось так, что оба брата попали в один полк; жили 
они согласно, хорошо.
Вот меньшой прослужил год, другой, заболел и помер. Схоронили его, как следует. 
Ночью приходит мертвый брат к живому и говорит: «Братец, проснись!» Тот 
испугался. «Не бойся! Я не даром. Помнишь, как нанялся я в охотники, в те поры 
меня мать прокляла, и теперь меня земля не примает. Так вот что, братец!