честные господа! Зачем сюда пришли? Неужли вам во дворце места мало, что хотите 
нас из болота выживать?» На те речи отвечает бесстрашный из-за куста: «Нет, за 
дворец вам спасибо! Только луг-то зачем вы запакостили? По нем ни пройти теперь,
 ни проехати. Коли хотите быть с нами в миру, сделайте так, чтобы нам двоим 
можно было по этому болоту каждый день верхом кататься, и дайте в том расписку».
 Только что успели бесы написать расписку, как пришло время мертвецам драться: 
как вскочат, как бросятся! Нечистые с испугу в болото покидались, в самые 
глубокие омуты провалились; а мертвецы-то сцепились друг с дружкою, до крови 
перецарапались... Закричали петухи — и повалились они на землю бездыханные, 
неподвижные.
Бесстрашный барин схватил расписку и убрал своих покойников, а наутро вырыл на 
дворе большую яму, положил их туда лицом книзу, заколотил каждому по осиновому 
колу в спину и закидал землею: с тех пор полно вставать по ночам да царапаться! 
В скором времени пустил король клич по всему своему государству: не сможет ли 
кто учинить, чтобы того болота не было, а был бы по-прежнему зеленый луг? — и 
обещал в награду за то великой казной пожаловать. Нет, никто не вызвался. 
Вспомнил король про бесстрашного барина, посылает за ним, и начал накладывать 
на него ту службу нелегкую. «Ваше величество, — отвечает бесстрашный, — я того 
болота не смогу сделать по-старому зеленым лугом, а смогу по нем проехать 
верхом на лошади». — «Что ты! Аль потонуть хочешь?» — «Небось, — говорит, — не 
потону!» Тотчас король собрал свою свиту и сказывает: «Вот-де бесстрашный барин 
так и так похваляется!» Все главные министры и сенаторы удивилися: «Возьми с
нас, — говорят бесстрашному, — по пяти тысяч, коли это сделаешь!» Закрепили 
уговор, оседлали доброго коня, и пошли все на то диво смотреть.
Бесстрашный барин сел на коня, напустил на себя смелость и поскакал прямо в 
трясину; разъезжает себе по болоту, словно по гладкому месту, а народ глядит — 
только ахает! Вот за?брал он с министров да с сенаторов многое множество денег 
и стал с той поры, с того времени каждый день по болоту разгуливать. Мало того, 
что сам катается: и слугу с собой берет! Просто нет чертям спокою: днем барина 
возят, а по ночам по белу свету рыскают да людей смущают! Побежали они к 
старой-старой ведьме и давай ей кланяться, давай ее упрашивать: 
«Бабушка-голубушка! Научи нас, пожалуйста, как бы нам бесстрашного барина со 
свету сжить? Сокрушил нас проклятый! Каждый день разъезжает по болоту, а мы 
повинны его поддерживать вместе с лошадью; нет нам спокою ни на минуточку! 
Сколько хошь — золота притащим, только выручи из беды!» — «Эх вы, дурные! Сами 
не догадаетесь! Смотрите ж: завтра, как приедет он гулять по болоту, вы 
допустите его до середины, да потом и бросьте; пусть провалится — будет вам 
барин!» На другой день сел бесстрашный на своего доброго коня и поехал на 
болото гулять; доскакал до середины — тут черти отступились, отскочили от него 
в разные стороны, и зашумел он совсем с лошадью в тартарары на самое дно.




Рассказы о мертвецах




№351
[109]



В одном селе была девка — лежа?ка, лентяйка, не любила работать, абы как 
погуторить да побалакать! И вздумала она собрать к себе девок на попрядухи. А в 
деревнях вестимо уж лежа?ки собирают на попрядухи, а лакомогузки
[110]
ходят. Вот она собрала на ночь попрядух; они ей прядут, а она их кормит, 
потчует. То, сё, и разговорились: кто из них смелее? Лежа?ка говорит: «Я ничего 
не боюсь!» — «Ну, ежели не боишься, — говорят попрядухи, — дак поди мимо 
погосту
[111]
к церкви, сними с дверей образ да принеси». — «Хорошо, принесу; только каждая 
напряди мне по початку
[112]
». А это чувство-то в ней есть, чтоб ей ничего самой не делать, а чтоб другие 
за нее делали. Вот она пошла, сняла образ и принесла. Ну, те видят — точно 
образ от церкви. Надо теперь несть образ назад, а время уж к полночи. Кому

несть? Лежа?ка говорит: «Вы, девки, прядите; я сама отнесу, я ничего не боюсь!»
Пошла, поставила образ на место. Только идет назад мимо погосту и видит: 
мертвец в белом саване сидит на могиле. Ночь-то месячная, все видно. Она 
подходит к мертвецу, стащила с него саван; мертвец ничего не говорит, молчит — 
знать, время не пришло еще ему говорить-то. Вот она взяла саван, приходит домой.
 «Ну, — говорит, — образ отнесла, поставила на место, да вот еще с мертвеца 
саван стащила!» Девки — которые спужались, которые не верят, смеются. Только 
поужинали, легли спать, вдруг мертвец стучится в окна и говорит: «Отдай мой 
саван! Отдай мой саван!» Девки перепугались — ни живы ни мертвы; а лежа?ка 
берет саван, идет к окну, отворила: «На, — говорит, — возьми!» — «Нет, —