Жил-был мужик да баба; мужик-то разбоем промышлял, а жена ему помогала. Вот раз 
поехал он на разживу; дома оставалась одна баба. На ту пору случилось проходить 
той деревней солдату; постучался к ней в окно и просится: «Пусти переночевать, 
хозяюшка!» — «Ступай!» Солдат вошел в избу, снял с себя ранец и лег спать. 
Немного погодя приезжает хозяин, увидал гостя и говорит: «Ну слава богу, хоть 
на дороге не выездил, да в избе нашел!» Сел ужинать и велит жене: «Разбуди-ка 
солдата! Пусть и он со мной поужинает». Вот и солдат уселся за стол; хозяин 
наливает ему стакан вина — он выпил; наливает другой — и другой выпил; наливает 
третий — а он больше не пьет, отнекивается. «Не чванься! Хоть пей, хоть не пей 
— все равно помирать!» — сказал хозяин; вылез из-за стола, взял в руки топор и 
говорит: «Ну, служивый, молись богу; немного тебе жить осталось!» Солдат начал 
просить, умолять, чуть не в землю кланяется — нет, ничего не берет. Стал он на 
колени перед святою иконою и так усердно, от всего сердца молится да в грехах 
кается. «Скорей молись! Пора!» А солдат все стоит да молится.
Вдруг кто-то стукнул в окно, и неведомый голос провестился: «Служба, а служба! 
Что ты копаешься; иди, я тебя давно дожидаюсь». Мужик испугался и топор выронил,
 а солдат надел ранец и вышел на крыльцо — стоит тройка добрых коней; он сел в 
повозку — лошади понеслись, и не успел солдат очнуться — глядь: перед ним 
отцовский двор. Тройка пропала, словно ее и не было. Возблагодарил солдат бога 
за свое спасение и пошел в избу; отец с матерью обрадовались ему, не знают — 
как принять,
чем угостить. Живет у них солдат день и другой; на третий приезжает к ним в 
гости тот самый мужик, что хотел было порешить солдата; вишь, разбойник-то был 
женат на его родной сестре, только солдат про то не ведал, да и сестра его не 
признала. Сейчас за стол, стали есть да пить; разбойник смекнул, что его дело 
неладно, сидит — не пьет, а солдат его потчует: «Хоть пей, — говорит, — хоть не 
пей — все одно помирать!» — «Бог с тобой, сынок! Что ты говоришь нехорошее?» — 
напустились на него отец с матерью. Солдат рассказал все, как было; тут 
разбойника схватили, заковали и в острог отправили.




Разбойники




№342
[54]


Жил-был поп с попадьею; у них была дочка Аленушка. Вот этого попа позвали на 
свадьбу; он собрался ехать с женою, а дочь оставляет домоседкою. «Матушка! Я 
боюсь оставаться одна», — говорит Аленушка матери. «А ты собери подружек на 
посиделки, и будешь не одна». Поп и попадья уехали, а Аленушка собрала 
подружек; много сошлось их с работою: кто вяжет, кто плетет, а кто и прядет. 
Одна девица уронила невзначай веретено; оно покатилось и упало в трещину, прямо 
в погреб. Вот она полезла за веретеном в погреб, сошла туда, смотрит, а там за 
кадушкою сидит разбойник и грозит ей пальцем. «Смотри, — говорит он, — не 
рассказывай никому, что я здесь, а то не быть тебе живой!» Вот вылезла она из 
погреба бледная-бледная, рассказала все шепотом одной подружке, та другой, а 
эта третьей, и все, перепуганные, стали собираться домой. «Куда вы? — 
уговаривает их Аленушка. — Постойте, еще рано». Кто говорит, что ей надо по 
воду идти; кто говорит, что ей надо отнести к соседу холст, — и все ушли. 
Осталась одна Аленушка.
Разбойник услыхал, что все приутихло, вышел из погреба и говорит ей: 
«Здравствуй, красная девица, пирожная мастерица!» — «Здравствуй!» — отвечает 
Аленушка. Разбойник осмотрел все в избе и вышел посмотреть еще на дворе, а 
Аленушка тем временем поскорей двери заперла и огонь потушила. Разбойник 
стучится в избу: «Пусти меня, а то я тебя зарежу!» — «Не пущу; коли хочешь, 
полезай в окно!» — а сама приготовила топор. Только разбойник просунул в окно 
голову, она тотчас ударила топором и отрубила ему голову, а сама думает: скоро 
приедут другие разбойники, его товарищи; что мне делать? Взяла отрубленную 
голову и завязала в мешок; после притащила убитого разбойника, разрубила его на 
куски и поклала их в разные мешки и горшки. Прошло ни много ни мало, приехали 
разбойники и спрашивают: «Справился ли?» Они думали, что товарищ их жив. 
«Справился, — говорит Аленушка голосом разбойника, — вот два мешка денег, вот 
крынка масла, вот ветчина!» — и подает приготовленные мешки и горшки в окно. 
Разбойники забрали все это, да на воз. «Ну, поедем!» — говорят они. «Поезжайте, 
— говорит Аленушка, — а я посмотрю, нет ли еще чего». Те и уехали.
Рассвело. Поп с попадьей воротились со свадьбы. Она и рассказала им все, как 
было: «Так и так, сама разбойников победила». А разбойники приехали домой, да 
как поглядели в мешки и в горшки, так и ахнули: «Ах она такая-сякая! Хорошо же, 
мы ее сгубим!» Вот нарядились они хорошо-хорошо и приехали к попу свататься за 
Аленушку, а в женихи ей выбрали дурачка, нарядили и его. Аленушка сметила их по 
голосу и говорит отцу: «Батюшка! Это не сваты, это те же разбойники, что прежде 
приезжали». — «Что ты врешь? — говорит поп. — Они такие нарядные!» А сам-то рад,
 что такие хорошие люди приехали свататься за его дочь и приданого не берут.