— «Полетим туда, — сказал орел, — там живет моя меньша?я сестра». Опустились 
прямо на двор; сестра выступила навстречу, примает своего брата, сажает его за 
дубовый стол, а на царя и смотреть не хочет; оставила его на дворе, спустила 
борзых собак и давай травить. Крепко осерчал орел, выскочил из-за стола, 
подхватил царя и полетел с ним дальше.
Вот летели они, летели; говорит орел царю: «Погляди, что позади нас?» Обернулся 
царь, посмотрел: «Позади нас дом красный». А орел ему: «То горит дом меньшой 
моей сестры — зачем тебя не примала да борзыми собаками травила». Летели-летели,
 орел опять спрашивает: — «Посмотри, царь-государь, что над нами и что под 
нами?» — «Над нами небо, под нами земля». — «Посмотри-ка, что будет по правую 
сторону и что по левую?» — «По правую сторону поле чистое, по левую дом стоит». 
— «Там живет моя середняя сестра; полетим к ней в гости». Опустились на широкий 
двор; середняя сестра примает своего брата, сажает его за дубовый стол, а царь 
на дворе остался; выпустила она борзых собак и притравила его. Орел осерчал, 
выскочил из-за стола, подхватил царя и улетел с ним еще дальше.
Летели они, летели; говорит орел: «Царь-государь! Посмотри, что позади нас?» 
Царь обернулся: «Стоит позади красный дом». — «То горит дом моей середней 
сестры! — сказал орел. — Теперь полетим туда, где живут моя мать и старша?я 
сестра». Вот прилетели туда; мать и старша?я сестра куда как им обрадовались и 
примали царя с честью, с ласкою. «Ну, царь-государь, — сказал орел, — отдохни у 
нас, а после дам тебе корабль, расплачусь с тобой за все, что поел у тебя, и 
ступай с богом домой». Дал он царю корабль и два сундучка: один — красный, 
другой — зеленый, и сказывает: «Смотри же, не отпирай сундучков, пока домой не 
приедешь; красный сундучок отопри на заднем дворе, а зеленый сундучок на 
переднем дворе».

Взял царь сундучки, распростился с орлом и поехал по синему морю; доехал до 
какого-то острова, там его корабль остановился. Вышел он на? берег, вспомянул 
про сундучки, стал придумывать, что бы такое в них было и зачем орел не велел 
открывать их; думал-думал, не утерпел — больно
[174]
узнать ему захотелось: взял он красный сундучок, поставил наземь и открыл, а 
оттудова столько разного скота вышло, что глазом не окинешь, — едва на острове 
поместились.

Как увидел это царь, взгоревался, зачал плакать и приговаривать: «Что же мне 
теперь делать? Как опять соберу все стадо в такой маленький сундучок?» И видит 
он — вышел из воды человек, подходит к нему и спрашивает: «Чего ты, 
царь-государь, так горько плачешь?» — «Как же мне не плакать! — отвечает царь. 
— Как мне будет собрать все это стадо великое в такой маленький сундучок?» — 
«Пожалуй, я помогу твоему горю, соберу тебе все стадо, только с уговором: отдай 
мне — чего дома не знаешь». Задумался царь: «Чего бы это я дома не знал? Кажись,
 все знаю». Подумал и согласился. «Собери, — говорит, — отдам тебе — чего дома 
не знаю». Вот тот человек собрал ему в сундучок всю скотину; царь сел на 
корабль и поплыл восвояси.

Как приехал домой, тут только уведал, что родился у него сын-царевич; стал он 
его целовать, миловать, а сам так слезами и разливается. «Царь-государь, — 
спрашивает царица, — скажи, о чем горьки слезы ронишь?» — «С радости», — 
говорит; побоялся-то сказать ей правду, что надо отдавать царевича. Вышел он 
после на задний двор, открыл красный сундучок — и полезли оттуда быки да коровы,
 овцы да бараны, много-много набралось всякого скота, все сараи и варки
[175]
стали полны. Вышел на передний двор, открыл зеленый сундучок — и появился перед 
ним большой да славный сад: каких-каких деревьев тут не было! Царь так 
обрадовался, что и забыл отдавать сына.

Прошло много лет. Раз как-то захотелось царю погулять, подошел он к реке; на ту 
пору показался из воды прежний человек и говорит: «Скоро же ты, царь-государь, 
забывчив стал! Вспомни, ведь ты должен мне!» Воротился царь домой с 
тоскою-кручиною и рассказал царице и царевичу всю правду истинную. Погоревали, 
поплакали все вместе и решили, что делать-то нечего, надо отдавать царевича; 
отвезли его на взморье и оставили одного.
Огляделся царевич кругом, увидал тропинку и пошел по ней: авось куда бог 
приведет. Шел-шел и очутился в дремучем лесу; стоит в лесу избушка, в избушке 
живет баба-яга. «Дай зайду», — подумал царевич и вошел в избушку. «Здравствуй, 
царевич! — молвила баба-яга. — Дело пытаешь или от дела лытаешь?» — «Эх, 
бабушка! Напой, накорми, да потом расспроси». Она его напоила-накормила, и 
царевич рассказал про все без утайки, куда и зачем идет. Говорит ему баба-яга: 
«Иди, дитятко, на? море; прилетят туда двенадцать колпиц, обернутся красными 
девицами и станут купаться; ты подкрадься потихоньку и захвати у старшей девицы 
сорочку. Как поладишь с нею, ступай к морскому царю, и попадутся тебе навстречу 
Объедало да Опивало, попадется еще Мороз-Трескун — всех возьми с собою; они 
тебе к добру пригодятся»,
Простился царевич с ягою, пошел на сказанное место на? море и спрятался за 
кусты. Тут прилетели двенадцать колпиц, ударились о сырую землю, обернулись 
красными девицами и стали купаться. Царевич украл у старшей сорочку, сидит за 
кустом — не ворохнется. Девицы выкупались и вышли на берег, одиннадцать 
подхватили свои сорочки, обернулись птицами и полетели домой; оставалась одна 
старшая, Василиса Премудрая. Стала молить, стала просить добра молодца. «Отдай,