Оговорило меня начальство перед самим государем, будто я могу добыть и взять за 
себя замуж Настасью прекрасную королевну. Царь и велел мне это дело исполнить, 
а не то хочет рубить голову». — «Не тужи, хозяин! Молись богу да ложись спать; 
утро вечера мудренее. Мы это дело обделаем; только попроси у царя побольше 
денег, чтобы не скучать нам дорогою, было бы вдоволь и поесть и попить, что 
захочется». Иван переночевал ночь, встал поутру, явился к государю и стал 
просить на поход золотой казны. Царь приказал выдать ему, сколько надобно. Вот 
добрый мо?лодец взял казну, надел на своего коня сбрую богатырскую, сел верхом 
и поехал в путь-дорогу.
Близко ли, далеко ль, скоро ли, коротко ль, заехал он за тридевять земель, в 
тридесятое королевство, и остановился у мраморного дворца; кругом дворца стены 
высокие, ни ворот, ни дверей не видно; как за ограду попасть? Говорит Ивану его 
добрый конь: «Подождем до вечера! Как только стемнеет — оборочусь я сизокрылым 
орлом и перенесусь с тобой через стену. В то время прекрасная королевна будет 
спать на своей мягкой постели; ты войди к ней прямо в спальню, возьми ее 
потихоньку на руки и неси смело». Вот хорошо, дождались они вечера; как только 
стемнело, ударился конь о сырую землю, оборотился сизокрылым орлом и говорит: 
«Время нам свое дело делать; смотри не давай маху!» Иван крестьянский сын сел 
на орла; орел поднялся в поднебесье, перелетел через стену и поставил Ивана на 
широком дворе.
Пошел добрый мо?лодец в палаты, смотрит — везде тихо, вся прислуга спит 
глубоким сном; он в спальню — на кроватке лежит Настасья прекрасная королевна, 
разметала во сне покровы богатые, одеяла соболии. Засмотрелся добрый мо?лодец 
на ее красоту неописанную, на ее тело белое, отуманила его любовь горячая, не 
выдержал и поцеловал королевну в уста саха?рные. От того пробудилась красная 
де?вица и с испугу закричала громким голосом; на ее голос поднялись, прибежали 
слуги верные, поймали Ивана крестьянского сына и связали ему руки и ноги 
накрепко. Королевна приказала его в темницу посадить и давать ему в день по 
стакану воды да по фунту черного хлеба.
Сидит Иван в крепкой темнице и думает думу невеселую: «Верно, здесь мне 
положить свою буйную голову!» А его добрый богатырский конь ударился оземь и 
сделался малою птичкою, влетел к нему в разбитое окошечко и говорит: «Ну, 
хозяин, слушайся: завтра я выломлю двери и тебя ослобоню; ты спрячься в саду за 
таким-то кустом; там будет гулять Настасья прекрасная королевна, а я обернусь 
бедным стариком и стану просить у ней милостыни; смотри ж, не зевай, не то худо 
будет». Иван повеселел, птичка улетела. На другой день бросился богатырский 
конь к темнице и выбил дверь копытами; Иван крестьянский сын выбежал в сад и 
стал за зеленым кустиком. Вышла погулять по саду прекрасная королевна, только 
поравнялась супротив кустика — как подошел к ней бедный старичок, кланяется и 
просит со слезами святой милостыни. Пока красная де?вица вынимала кошелек с 
деньгами, выскочил Иван крестьянский сын, ухватил ее в охапку, зажал ей рот 
таково крепко, что нельзя и малого голосу подать. В тот же миг обернулся старик 
сизокрылым орлом, взбился с королевною и добрым молодцем высоко-высоко, 
перелетел через ограду, опустился на землю и сделался по-прежнему богатырским 
конем. Иван крестьянский сын сел на коня и Настасью-королевну с собой посадил; 
говорит ей: «Что, прекрасная королевна, теперь не запрешь меня в темницу?» 
Отвечает прекрасная королевна: «Видно, мне судьба быть твоею, делай со мной, 
что сам знаешь!»
Вот едут они путем-дорогою; близко ли, далеко ль, скоро ли, коротко ль, 
приезжают на большой зеленый луг. На том лугу стоят два великана, друг дружку 
кулаками потчуют; избились-исколотились до крови, а ни один другого осилить не 
может; возле них лежат на траве помело да клюка. «Послушайте, братцы! — 
спрашивает их Иван крестьянский сын. — За что вы деретесь?» Великаны перестали 
драться и говорят ему: «Мы оба — родные братья; помер у нас отец, и осталось 
после него всего-навсего имения — вот это помело да клюка; стали мы делиться, 
да и поссорились: каждому, вишь, хочется все себе забрать! Ну, мы и решились 
драться не на живот, на? смерть, кто в живых останется — тот обе вещи получит». 
— «А давно вы спорите?» — «Да вот уж три года, как друг дружку колотим, а толку 
все не добьемся!» — «Эх вы! Есть из-за чего смертным боем драться. Велика ли 
корысть — помело да клюка?» — «Не говори, брат, чего не ведаешь! С этим помелом 
да с клюкою хоть какую силу победить можно. Сколько б неприятель войска ни 
выставил, смело выезжай навстречу: где махнешь помелом — там будет улица, а 
перемахнешь — так и с переулочком. А клюка тоже надобна: сколько б ни захватил 
ею войска — все в плен заберешь!» — «Да, вещи хорошие! — думает Иван. — Пожалуй,
 пригодились бы и мне. Ну, братцы, — говорит, — хотите, я разделю вас поровну?» 
— «Раздели, добрый человек!» Иван крестьянский сын слез с своего богатырского 
коня, набрал горсть мелкого песку, завел великанов в лес и рассеял тот песок на 
все на четыре стороны. «Вот, — говорит, — собирайте песок; у кого больше будет, 
тому и клюка и помело достанутся». Великаны бросились собирать песок, а Иван 
тем временем схватил и клюку и помело, сел на коня — и поминай как звали!
Долго ли, коротко ли, подъезжает он к своему государству и видит, что его 
крестного отца постигла беда немалая: все царство повоевано, около стольного 
города стоит рать-сила несметная, грозит все огнем пожечь, самого царя злой 
смерти предать. Иван крестьянский сын оставил королевну в ближнем лесочке, а 
сам полетел на войско вражее; где помелом махнет — там улица, где перемахнет — 
там с переулочком! В короткое время перебил целые сотни, целые тысячи; а что от 
смерти уцелело, то зацепил клюкою и живьем приволок в стольный город. Царь 
встретил его с радостью, приказал в барабаны бить, в трубы трубить и пожаловал 
генеральским чином и несметной казною. Тут Иван крестьянский сын вспомнил про 
Настасью прекрасную королевну, отпросился на время и привез ее прямо во дворец.