[42]
да ще соломою заткнув, поставив бичка, а сам і втік
[43]
. Аж лисичка прихо?дить, зробила санки да й сіла і стала поганять: «Гей, 
бичок-третячок!» Тілько він не везе. От вона встала, щоб поправить: може, що не 
так запряжено; да, не хотячи, одоткнула солому, а оттуда так і сипнули горобці 
летіти. Вона уже тоді побачила, що бичок неживий; покинула його да й пішла.


Легла на дорозі, аж дивиться — їде мужик з рибою; вона і притворилась, що 
здохла. От мужик і говорить: «Во?зьму я оцю
[44]
лисицю, обдеру да хоть шапку собі зошью». Узяв да і положив ззаді у воза. Вона 
замітила, що мужик не смотрить, стала ногами викидувать рибу з воза, а когда 
побачила, що навикидала уже багато, тоди потихесеньку і сама злізла; сіла біля
[45]
риби да і їсть собі, — коли біжить оп’ять той самий вовчик.


Побачивши, що вона їсть рибу, прибіг до їй да й каже: «Здорово була, 
лисичко-сестричко! Де се ти набрала стільки риби?» Вона каже: «Наловила, 
вовчику-братику!» А собі на думці: «Подожди, і я зроблю з тобою таку штуку, як 
і ти зо мною». — «Як же ти ловила?» — «Так, вовчику, уложила хвостик в ополонку
[46]
, вожу тихенько да й кажу; ловися, рибка, мала і велика! Коли хочеш, то і ти 
піди, налови собі». Він побіг да зробив так, як казала лисичка. А лисичка стала 
за деревом да й дивиться; коли у вовчика зовсім хвостик примерз, вона тоді 
побігла в село да й кричить: «Ідіть, люди, вбивайте вовка!» Люди набігли з 
кольями да і убили його.





№7
[47]


Однажды лиса украла лошадь с полной сбруей с телегою и давай разъезжать по? 
лесу. Попадается ей навстречу медведь. «Лисонька, посади меня», — говорит 
медведь. «Садись, сиволапый черт!» Медведь сел. Поехали; попадается им волк. 
«Лисонька, посади меня», — говорит волк. «Садись, серый вор!» После того 
попадается навстречу косой заяц. «Лисонька, посади меня», — говорит он. «Садись,
 косой!» Вот и поехали вчетвером и запели песни.
Вдруг переломилась у них оглобля. Лисица говорит медведю: «Ступай ты, Мишенька, 
принеси оглоблю». Медведь пошел по? лесу, только лес трещит; перевалял пропасть 
дерев, наконец выбрал самое большое, толстое дерево и принес лисе. «Не годится 
это на оглоблю, сиволапый ты Мишка! Ступай ты, серый волк!» — говорит лисица. 
Волк пошел и принес также целое дерево, но поменьше. «И это не годится, — 
говорит лиса, — поди принеси ты, косой заяц!» Заяц пошел и принес пруточек. 
«Все вы ничего не смыслите! Пойду уж сама», — говорит лисица.
Пока она ходила, медведь с волком и съели лошадь, а в шкуру лошадиную набили 
моху и опять запрягли как бы живую лошадь. Лисица выбрала славную оглобельку; 
приходит к телеге, а уж на ней нет ни медведя, ни волка, ни зайца. Она 
переменила оглобельку и начала погонять лошадь, а та ни с места. Стала ее 
дергать вожжами и бить палкою, лошадь и свалилась. Слезла лиса с телеги, 
посмотрела на лошадь и увидала, что она набита мохом, а мясо все съедено; 
поплакала-поплакала и опять стала ходить по? лесу пешком.
Повадилась лиса таскать из садков рыбу. Мужики догадались и решили изловить 
вора, а лиса, как сметливая баба, накравши в последний раз рыбки, пошла гулять 
по? лесу. Попадается ей навстречу серый волк. «Что ты ешь, лисонька?» — 
спрашивает волк. «Рыбку, куманек». — «Да где же ты ее берешь?» — «Да сама 
ловлю». — «Да как же ты ее ловишь? Научи-ка меня!» — «Изволь, куманек! Возьми 
ведро, привяжи к хвосту, да и опусти в прорубь: рыба и найдет к тебе сама в 
ведро; только ты часа два посиди у проруби!» Волк так и сделал; но только часа 
через два хвост-то у него примерз к проруби, так что он, как ни старался, — 
оторвать его не мог. Поутру пришли мужики и убили его.
Пришла лиса к медведю в берлогу и выпросилась перезимовать у него. На зиму 
запаслась она цыплятами, положила их под себя и ела понемножку. Медведь однажды 
и спрашивает: «Что ты, кумушка, ешь?» — «Да что, куманек, изо лба кишочки 
таскаю да и кушаю». — «И сладко?» — спрашивает медведь. «Сладко, куманек». — 
«Дай-ка попробовать!» Она ему дала немного курятинки. Облакомился Мишка и ну 
тискать себе изо лба кишочки, до тех пор надрывался, пока не околел. А лисица 
этому и рада. Ей и пищи на целый год, и мягкая постель, и теплая конура.




За лапоток — курочку, за курочку — гусочку