то и сделает. Ступай-ка ты к дереву да проси, чтоб сделало тебя барином, а меня 
барыней».
Взял старик топор, пошел к дереву, хочет опять рубить; дерево спрашивает: «Что 
тебе надо, старичок?» — «Сделай меня барином, а старуху барыней». — «Хорошо, 
ступай с богом!» Пожила старуха в барстве, захотелось ей большего, говорит 
старику: «Что за корысть, что я барыня! Вот кабы ты был полковником, а я 
полковницей — иное дело, все бы нам завидовали».
Погнала старика снова к дереву; взял он топор, пришел и собирается рубить. 
Спрашивает его дерево: «Что тебе надобно?» — «Сделай меня полковником, а 
старуху полковницей». — «Хорошо, ступай с богом!» Воротился старик домой, а его 
полковником пожаловали.
Прошло несколько времени, говорит ему старуха: «Велико ли дело — полковник! 
Генерал захочет, под арест посадит. Ступай к дереву, проси, чтобы сделало тебя 
генералом, а меня генеральшею». Пошел старик к дереву, хочет топором рубить. 
«Что тебе надобно?» — спрашивает дерево. «Сделай меня генералом, а старуху 
генеральшею». — «Хорошо, иди с богом!» Воротился старик домой, а его в генералы 
произвели.
Опять прошло несколько времени, наскучило старухе быть генеральшею, говорит она 
старику: «Велико ли дело — генерал! Государь захочет, в Сибирь сошлет. Ступай к 
дереву, проси, чтобы сделало тебя царем, а меня царицею». Пришел старик к 
дереву, хочет топором рубить. «Что тебе надобно?» — спрашивает дерево. «Сделай 
меня царем, а старуху царицею». — «Хорошо, иди с богом!» Воротился старик домой,
 а за ним уж послы приехали: «Государь-де помер, тебя на его место выбрали».
Не много пришлось старику со старухой нацарствовать; показалось старухе мало 
быть царицею, позвала старика и говорит ему: «Велико ли дело — царь! Бог 
захочет, смерть нашлет, и запрячут тебя в сырую землю. Ступай-ка ты к дереву да 
проси, чтобы сделало нас богами».
Пошел старик к дереву. Как услыхало оно эти безумные речи, зашумело листьями и 
в ответ старику молвило: «Будь же ты медведем, а твоя жена медведицей». В ту ж 
минуту старик обратился медведем, а старуха медведицей, и побежали в лес.




Сказка о Ерше Ершовиче, сыне Щетинникове




№77
[244]




Ершишко-кропачишко
[245]
, ершишко-пагубнишко склался на дровнишки
[246]
со своим маленьким ребятишкам
[247]
; пошел он в Кам-реку, из Кам-реки в Трос-реку, из Трос-реки в Кубенское озеро, 
из Кубенского озера в Ростовское озеро и в этом озере выпросился остаться одну 
ночку; от одной ночки две ночки, от двух ночек две недели, от двух недель два 
месяца, от двух месяцев два года, а от двух годов жил тридцать лет. Стал он по 
всему озеру похаживать, мелкую и крупную рыбу под добало (?) подкалывать. Тогда 
мелкая и крупная рыба собрались во един круг и стали выбирать себе судью 
праведную, рыбу-сом с большим усом: «Будь ты, — говорят, — нашим судьей».


Сом послал за ершом — добрым человеком и говорит: «Ерш, добрый человек! Почему 
ты нашим озером завладел?» — «Потому, — говорит, — я вашим озером завладел, что 
ваше озеро Ростовское горело снизу и доверху, с Петрова дня и до Ильина дня, 
выгорело оно снизу и доверху и запустело». — «Ни вовек, — говорит рыба-сом, — 
наше озеро не гарывало! Есть ли у тебя в том свидетели, московские крепости, 
письменные грамоты?» — «Есть у меня в том свидетели и московские крепости, 
письменные грамоты: соро?га-рыба
[248]
на пожаре была, глаза запалила, и понынче у нее красны».


И посылает сом-рыба за соро?гой-рыбой. Стрелец-боец, карась-палач, две горсти 
мелких молей
[249]
, туды же понятых, зовут соро?гу-рыбу: «Соро?га-рыба! Зовет тебя рыба-сом с 
большим усом пред свое величество». Соро?га-рыба, не дошедчи рыбы-сом, 
кланялась. И говорит ей сом: «Здравствуй, соро?га-рыба, вдова честная! Гарывало 
ли наше озеро Ростовское с Петрова дня до Ильина дня?» — «Ни вовек-то, — 
говорит соро?га-рыба, — не гарывало наше озеро!» Говорит сом-рыба: «Слышишь, 
ерш, добрый человек! Соро?га-рыба в глаза обвинила». А соро?га тут же