[68]
. Вот она тихонько встала и к кринке подошла; на ту пору волк пробудился и с 
боку на бок перевалился. Лиса брызгнула
[69]
от кринки и снова улеглась. Волк догадался, что кумушка-лиса хочет маслицем 
поживиться, встал и вынес кринку в сени и поставил на высокую по?лицу, чтоб 
кумушке не достать. Как ухитрить — ку?ма обмануть и маслица отведать?

Вот волк ушел в лес за дровами, чтобы печку затопить; в ту пору Лиса 
Патри?киевна приставила лесенку на потолок, вскочила по ней и с потолка на 
по?лицу, обнюхала масло, хотела полизать, да побоялась, чтоб кум не застал. 
Скорехонько воротилась, села к печке и ждала ку?ма; а кум что-то долго запоздал,
 бегал от собак, поздно пришел, жаловался, что оченно устал, и лег спать не 
евши.
Ночью лиса, лежа под окном, стук в стену хвостом и чужим голосом говорит: 
«Матушка-кормилица! Помоги, пособи горю, не дай умереть!» — «Кто там, — говорит 
волк, — что такое?» — «Ах, куманек, кролик зовет меня в повивушки». — «Беги да 
к свету вернись!» — «Коли бог даст счастливо, я тотчас прибегу». Хлопнула 
дверьми, стукнула запором, а сама ни вон из сеней. Коль скоро все приумолкло и 
волк захрапел, лиса шмыг на потолок, а с потолка на по?лицу и к маслу. Зоря на 
дворе, и наша лиса перед волком в избе. «Что, кумушка, кого бог дал?» — 
«Початышек, куманек. Початышек!»
На другую ночь лиса ту же хитрость повторила и, стукнув запором, перед волком 
явилась. «Что, кумушка, кого бог дал? — «Серёдышек, куманек. Серёдышек!» В 
третью ночь кума то же сотворила и волку объявила: «Последышек, куманек. 
Последышек!».
Однажды волк лисе говорит: «Кумушка, мы теперь масло-то к празднику побережем, 
а о празднике сотворим пир на весь мир и на славу добрым людям». — «Как же, 
куманек, сохраним, сохраним! Ведь ты его сам упрятал, и некому взять». Перед 
праздником оба отправились на охоту. Волк притащил за уши свинью да ягненка, а 
лиса курицу да цыпленка, и пошли наши стряпать.

Все приготовлено, только маслицем сподобить да гостям подать; ведь для 
праздника надобно же и снадобье
[70]
! «Куманек, — говорит лиса, — сходи-ка да принеси маслица-то». — «Сейчас, 
сейчас, кумушка!» — и вышел. Взял волк с по?лицы кринку, но кринка пуста, и 
масла нет. Волк изумился и кричит: «Кума! Где масло? Кто съел его? Кума, ты 
съела!» — «Что ты, куманек! Я масла и в глаза не видала и близко не бывала. Ты 
поставил масло высоко и знаешь, что мне не достать. Не сам ли ты съел, а на 
меня сваливаешь?» — «Так кто же его съел?» — «Верно, ты сам, кум, и хочешь меня 
провести; полно шутить, меня не обманешь».


Волк начал сердиться и ротиться
[71]
, что он масла не едал и что лиса его съела. «Полно, куманек, полно шутить. Вот 
спознаем: кто масло съел? Кто съел, у того оно вытопится; надо лечь брюхом к 
огоньку, испробуем-ка? Подай-ка кринку-то, я хоть пустую посуду уберу». Волк 
отдал кринку, а лиса в кринку лапу и обшарила
[72]
всю. Вот легли наши против печи к огоньку. Волка пригрело, и он захрапел. Лиса 
вымарала лапой пол перед волком и лапой же провела по волчью брюху. Волк 
спросил: «Что ты, кума, делаешь?» — «А вот смотрю, как у тебя масло 
вытапливается; смотри-ка, ты и пол-от замаслил. Вишь, я правду сказала, что кто 
масло съел, у того и вытопится». Волк провел по брюху лапою и нашел, что оно в 
масле. «Что, куманек, не стыдно ли свой грех на чужих сваливать? Отпирайся 
теперь, вор, а укоры-то верные».

Волк осердился, с досады и горя пустился бежать и домой не воротился. Пришло 
лето, изба растаяла. Волк эту быль мне сам рассказывал и заверял, что вперед 
никогда не станет жить вместе с лисою.




№13
[73]


У волка была изба деревянная, а у лисы ледяная. Пришло лето, растаяла у лисы 
изба. Она пришла к волку и говорит: «Кум, ты не знаешь моего горечка!» — «Что, 
кума, у тебя за горечко?» — «Изба-то растаяла, пусти к себе пожить». — «Изволь, 
поди, кума, поживи». Лиса говорит: «Ныне, кум, разбуди меня пораньше, меня 
придут звать на повой». Настала ночь, к дверям пришла другая лиса и стучится. 
Волк услыхал и начал будить свою куму: «Кума! Вставай, пришли за тобой». — 
«Спасибо тебе, куманек, что разбудил; я бы проспала».

Вышла и пустила тихонько в сени свою подругу. Залезли они на полдовку
[74]