— Здесь, в крепости
204
, будем биться. Тогда, может быть, тех врагов уничтожим.

Ымка сказал:
— Плохо биться внутри крепости, может быть, много крови прольется между юртами. 
Лучше подальше от юрт, в тундре будем биться.

Приблизился тот вражеский отряд. Тотчас ымканцы вышли из своей крепости, в 
ближайшую тундру пошли, начали биться. Вот уже стали врагов избивать. Кончились 
стрелы, копьями стали биться. Ымка сильно озлобился, бросил копье, вынул топор 
и бросился на врагов. Начал рубить вражеские головы костяным топором. Однако 
неправильно ударил, в открылок панциря засадил топор
205
. Еще больше разъярился. Мотает из стороны в сторону врага, в открылке панциря 
которого завяз топор. Не может топор высвободить, поэтому вместе с топором и 
мотает того врага. Изловчился враг, ударил Ымку копьем под мышку. Едва вытащил 
из раны копье. До того как умереть, Ымка еще десять врагов убил. Наконец затих 
Ымка и скончался.

Его сын Пининан был ранен в правую руку. Стал Тавитын одни биться, сказал при 
этом племяннику:
— Перестань биться, иди домой. Я один буду драться, ведь немного уже врагов 
осталось, сам их уничтожу.
Пининан сразу же домой отправился. Пришел домой. Мать спросила его:
— Где отец и дядя?
— Нет уже Ымки, он убит, а Тавитына я оставил, он один бьется — ведь я стрелой 
ранен в правую руку. Поэтому дядя сказал мне: «Довольно, перестань биться, иди 
домой».
Немного оставалось врагов, когда Тавитын оглянулся на берег и увидел: убегает 
его племянница Кунаввыт. Прикончил оставшихся врагов Тавитын и отправился домой.
 Пришел домой, сказал жене:
— Давай поедим, а потом уже пойдем Ымку принесем.
Поели, отправились в тундру за Ымкой. Пришли, подошли к Ымке: лежит Ымка в 
крови. Стала жена Ымки плакать. Потом погрузили его на байдару. Привезли домой 
убитого Ымку. Тут только очнулась жена Ымки и спросила:
— Где Кунаввыт, куда ушла? Давно уже нет ее.
Тавитын сказал:
— Недавно видел, вдоль берега бежала Кунаввыт.
Мать Кунаввыт сказала:
— Может быть, Кунаввыт убежала в какое-нибудь селение?

Когда Ымку сожгли
206
, Тавитын сказал:

— Пойду искать Кунаввыт.
Сначала пришел в селение Кичигу. Пришел туда Тавитын, спросил кичигинских 
людей:
— Не приходила ли в Кичигу Кунаввыт?
Кичигинцы ответили:
— Не приходила сюда Кунаввыт.

Тогда Тавитын отправился в селение Рекинники
207
.

Пришел в Рекинники, спросил рекинниковцев:
— Может быть, сюда приходила девушка по имени Кунаввыт?
Рекинниковцы сказали:
— В нашем селении есть девушка по имени Кунаввыт.
Обрадовался Тавитын, говорит:
— Вот как хорошо, что жива моя племянница Кунаввыт!
Пошел он к Кунаввыт, стал говорить с ней. Спросил:
— Может быть, домой пойдем? Как ты хочешь?
Кунаввыт сказала дяде:
— Не хочу я домой идти, здесь себе жениха найду.
Тавитын ушел домой один. Пришел домой, домашним сказал:
— Кунаввыт в Рекинники ушла. Я говорил ей — «пойдем домой», она не захотела.
Мать Кунаввыт сказала на это:
— Что ж, она там по своему желанию осталась. Как хочет, так пусть и живет. 
Найдет ли себе жениха или нет, все равно.
Тавитын говорил племяннику Пининану:
— Поправляйся быстрее. Если явится сюда вскоре вражеский отряд, не смогу я один 
биться.
К зиме Пининан немного поправился. Как-то Тавитын сказал ему:
— Пойди, Пининан, принеси юколу. На Калуввиту-реке в яме хранится юкола.
Утром пошел Пининан за юколой. Пришел к яме, в которой юкола хранилась, открыл 
яму, спустился в нее, стал готовить вязанку юколы. Вдруг заглянули в яму враги, 
сказали Пининану — Горящей лучине: