БУРЯТСКИЕ СКАЗКИ



МИР БУРЯТСКОЙ СКАЗКИ (Баир Дугаров, поэт, кандидат исторических наук)

Перенесемся на миг во времена минувшие, в старинную бурятскую юрту, 
затерявшуюся в степном пространстве. В ней вечерним теплом веет от очага и от 
дыханья людей, пришедших в юрту послушать известного в здешних краях сказочника 
— онтохошина. Он восседает на хойморе — северной стороне юрты, по традиции 
предназначенной для уважаемых гостей. В степи испокон веков высоко ценилось 
художественное слово, исполнительское мастерство. Недаром существует народная 
пословица, которая в переводе звучит примерно так: «Сказочник сидит на почетной 
подстилке, а певец — на холме». И, не спеша отхлебнув глоток горячего зеленого 
чая, сказочник так же неторопливо начинает повествование: «Давным-давно это 
было. Когда океан-море лужицей плескалось, а птица ворон воробушком порхал. 
Жили муж да жена, и на старости лет родился у них сын. Проспав одну ночь, не 
может новорожденный поместиться на шкуре годовалого барана, не может насытиться 
молоком одной коровы. А прожив два дня, не может поместиться на шкуре 
двухгодовалого барана, не может насытиться молоком двух коров — так быстро он 
растет…» Все сидящие в юрте затаив дыхание слушают сказку и мысленно 
переносятся в необыкновенную действительность, сотворенную богатым воображением 
онтохошина. Кажется, всё: и тлеющие угли в очаге, и остывающий чай в пиале, и 
лошади, шумно вздыхающие у коновязи, и звездное-звездное небо, стекающее на 
землю по склонам пологих холмов, — все вслушивается в негромкую размеренную 
речь сказочника-онтохошина. И особенно детишки, присев на корточки, поближе к 
гостю, не отрывают взгляда от него, запоминают цепкой детской памятью каждое 
слово и жест необыкновенного рассказчика. Пройдут годы, и кто-нибудь из них, 
уже став взрослым, сам начнет рассказывать сказки и сочинять новые, и сын его и 
внук продолжат семейную традицию, чтобы не оборвалась нить времен, чтобы 
чудесный мир, запечатленный в мудром слове, помогал людям лучше жить, верить в 
доброе и светлое. Об этом хорошо сказал бурятский поэт Борис Сыренов, 
стихотворение которого хочется привести полностью, потому что в нем поэтически 
точно выражено очарование народной сказкой и благоговейное отношение к ее 
творцу — безымянному сказителю:


А над юртой восьмистенной
золотится луч по скату.
Не спеша старик согбенный
нам рассказывает сказку.
Как в семье простой и бедной
смелый воин вырастает,
и врагов земли рассветной
он бесстрашно побеждает.
Мы сидим, в душе ликуя,
всё за правду принимаем.
На всю жизнь свою земную
сказку ту запоминаем,
словно нам она открыла
веру в суть добра и света.
Как давно все это было,
как чудесно было это.


В чем заключается секрет обаяния сказочного жанра, его притягательность для 
прежних и новых поколений, откуда истоки этого неиссякаемого духовного явления? 
Мир бурятской сказки уходит корнями в глубины народного бытия, светоносность 
сказочного мира — одно из проявлений национального духа, национального 
мироощущения. Это извечное стремление на грани вымысла и яви внести гармонию в 
отношения с природой и окружающей действительностью, разрешить изначальное 
противоборство Добра и Зла под знаком человечности. Как глубокомысленно заметил 
Лопе де Вега в своей «Филомене»: «Во времена менее просвещенные, чем наши, но 
когда люди знали больше нас, романы носили название сказок». Вот почему, если 
говорить применительно к бурятским сказкам, они также являются одним из жанров 
устной литературы наряду с героическими сказаниями, легендами и песнями, 
запечатлевшими духовный и исторический опыт народа в своеобразной 
художественной форме.
Творческий диапазон бурятских народных сказок удивительно широк. Он напоминает 
просторную и многоводную реку, которая на своем пути то и дело распадается на 
рукава, именуемые условно сказками волшебно-фантастическими и героическими, 
бытовыми и сатирическими и сказками о животном мире. Но поскольку это все-таки 
один и тот же поток, имеющий общее русло и исток, то границу между этими 
рукавами порой бывает трудно провести, и потому, казалось бы в самой что ни на 
есть прозаической сказке, вдруг да и сверкнет искра волшебства, подобно 
самоцветному перстню на руке красавицы-дангины.
Как известно, буряты — один из монголо-язычных народов. История бурятского 
этноса и его культура тесно связаны с Центральной Азией. Об этом убедительно 
свидетельствует вершинное народно-поэтическое творение — эпос «Гэсэр». Имя 
этого эпического богатыря — поборника добра и справедливости — звучит как