получишь.
Прибыло к лисице девяносто девять медведей. Отвела она их к Хартаган-хану, 
заперла в том же загоне для скота.
Побежала плутовка в другую сторону. Встретила зайца, угостила его боомэем и 
говорит:
— Приведи девяносто восемь зайцев, с тобою будет девяносто девять, тогда 
вдоволь боомэем накормлю.
Прибыло девяносто девять зайцев. И их лиса закрыла в том же загоне.
Ни на миг не присела лисица передохнуть. Привела она из леса девяносто девять 
косуль, девяносто девять изюбров, девяносто девять соболей, куниц и белок. 
Заперла их всех в большом загоне для скота и говорит Хартаган-хану:
— Пора бы уже и свадьбу справлять.
Прибыло к Хартаган-хану на свадьбу его дочери много народа. Далеко разнеслось 
эхо свадебных песен, от веселой пляски содрогнулись окрестные горы. Много было 
съедено мяса, много арзы выпито.
Только один Хинхунай сидит, голову повесил.
— Ты чего такой грустный? — спрашивает его лисица.
— Нет на свадьбе моих дорогих родителей, — отвечает Хинхунай, — когда я был 
маленьким, погубил их пятнадцатиголовый мангатхай Ангир Шара. Некому из моих 
близких разделить мою радость в самый счастливый для меня день.
Хотела лисица успокоить Хинхуная добрым словом, но тут поднялся Хартаган-хан и 
говорит гостям:
— Мой зять, богач Хинхунай, дал за невесту богатый калым. Пойдемте посмотрим на 
диковинный скот, на неисчислимые стада.
Отпер Хартаган-хан загон для скота, повыскакивали оттуда медведи и волки, зайцы 
и сурки, косули и изюбры, куницы и соболи. А как выскочили — кинулись в лес без 
оглядки.
— Наверное, слишком шумная да веселая у нас свадьба, вот они и испугались, — 
успокоила собравшихся лисица. — А может быть, и домой побежали, во владения 
жениха, богача Хинхуная. Пора бы и нам возвращаться.
Стали седлать коней, стали собираться к Хинхунаю.
— Верная моя лисица, — говорит Хинхунай, — что же ты делаешь? Куда же ты гостей 
приглашаешь, если нет у меня ни кола, ни двора.
— Ни о чем не печалься, — отвечает лисица. — Я побегу вперед и все приготовлю. 
А ты с гостями поезжай следом и ничему не удивляйся.
Побежала лисица во владения Ангир Шара-мангатхая. Бежит она и видит: обочь 
дороги пастухи верблюдов пасут.
— Скоро придет большое войско воевать с вашим хозяином Ангир Шара-мангатхаем, — 
обратилась лисица к пастухам. — Если вы скажете, что вы подданные богача 
Хинхуная, то никто вас не тронет. Если же про Ангир Шару вспомните, то вас 
убьют, а ваших жен и детей вместе со скотом в полон угонят.
— Все сделаем, как ты велишь! — испугались пастухи.
Побежала лисица дальше, встретилась с табунщиками. Сказала им слово в слово то, 
что говорила пастухам верблюдов.
— Будем говорить, что мы подданные богача Хинхуная, — обещали табунщики.
Еще дальше побежала лисица и встретила отару овец с чабанами. Наказала и им 
строго-настрого, чтобы чабаны назвались подданными богача Хинхуная. А сама 
прибежала во дворец Ангир Шара-мангатхая и говорит:
— Идет на тебя войной Хартаган-хан с неисчислимым войском. Половину твоего 
царства он уже завоевал и скоро будет здесь, тогда тебе несдобровать.
— Что же мне делать? — спрашивает Ангир Шара.
— Пусть твои воины называют себя подданными богача Хинхуная, — посоветовала ему 
лисица, — а сам заройся в солому и не высовывай носа, покуда я тебя не позову.
— Как ты скажешь, так и сделаю, — поспешно согласился мангатхай.
— И пусть твои слуги приготовят побольше мяса, вина и всего прочего, как будто 
у вас во дворце свадьба намечается, — учит мангатхая лисица. — Пусть слуги 
говорят, будто их хозяин Хинхунай женится. А когда гости подгуляют да спать 
лягут, мы их с тобой голыми руками возьмем.
На все согласился Ангир Шара-мангатхай. Зарылся с головой в солому и сидит не 
дышит. А лисица ходит по дворцу, поварами да прочими слугами распоряжается.
Тем временем Хартаган-хан вместе с гостями во владения Ангир Шара-мангатхая 
въехали. Спрашивает хан пастухов, табунщиков да чабанов:
— Чьи вы будете?
— Мы подданные богача Хинхуная! — дружно отвечают они.
А когда прибыли гости во дворец высотою до неба, то очень они поразились 
жениховому богатству. Лисица их на пороге встретила, в светлые покои провела, 
за столы усадила. Приказала слугам потчевать да веселить гостей. Сама же села в 
уголок, подперла голову правой передней лапой, а хвостом глаза прикрыла в знак 
печали.
— Отчего ты горюешь в такой радостный день? — спрашивает Хартаган-хан.
— Ваш зять, а мой дорогой хозяин, еще бы богаче был, — отвечает лисица. — Но 
поселился с некоторых пор в стогу сена зловредный шолмус, поедает и людей и 
скот.
— Неужто с этим шолмусом нельзя покончить? — снова спрашивает хан.
— Если дружно навалиться, то можно, — отвечает лисица. — Надо вокруг 
соломенного стога поставить лучших воинов с пиками, а солому поджечь со всех 
концов. Когда шолмус выскочит из стога в образе пятнадцатиголового мангатхая, 
то надо его пиками да копьями колоть, поглубже в горящий стог загонять.
Так и сделал Хартаган-хан. Поставил вокруг соломенного стога вооруженных людей 
и приказал поджечь солому со всех сторон. Вспыхнула сухая солома, сунулся было