разбежались в разные стороны. Служанка оставила колыбель и кинулась собирать 
ягнят. А молодец Сагаандар вошел в дом и растормошил заснувшего было ребенка. 
Вернулась на крик служанка и вновь запела:
— Спи-засыпай, правнучка Зээдэлэй мэргэна, внучка старика Газар Поолина. 
Баю-баюшки-баю.
Спрашивает тогда молодец у служанки:
— Откуда у тебя такая присказка?
— Эту девочку родила невестка нашего хана, — начала свой рассказ служанка. — 
Родилось дитя с дурным характером, со дня своего рождения рот не закрывало. А 
про невестку нашу говорят, будто она живет новую жизнь и найдена в коробе. 
Однажды к дому бедного пастуха подошел смирный изюбр с ношей на рогах и скинул 
во дворе этот короб. Выбежали старик со старухой из дома, развязали короб, 
разрубили веревки и увидели внутри плачущую крохотную девочку. Стали они ее 
растить да холить. И вот стала она девушкой и влюбился в нее сын нашего хана 
Хабсаргалта мэргэн. Поженились они, и на другой год родилась у них вот эта 
крикливая малышка. Пригласил Хабсаргалта семьдесят черных астрологов. Долго 
мудрили они и сказали: «Родословная девочки берет начало на северо-западе. Она 
правнучка Зээдэлэй мэргэна, внучка старика Газар Поолина, дочка Хабсаргалта 
мэргэна и его жены, имевшей в прежней жизни имя Ногоондар и носящей его поныне».
 С тех пор мы ее укачиваем, вспоминая предков до третьего колена, и девочка 
засыпает.
— Вот оно что, — говорит молодец. — А где же семейство хана Сагсы вместе с его 
сыном Хабсаргалта мэргэном и его женой, носившей в прежнее время имя Ногоондар 
и зовущейся так по сей день?
— На свадьбу хана Хартаганаана отправились, — отвечает служанка.
— Поеду-ка и я на эту свадьбу, — решил молодец.
Долго ли, коротко ли, но наконец добрался Сагаандар до дворца хана Хартаганаана.
 Обернулся молодец занюханным оборванцем, уселся прямо на сырую землю, отбирает 
у собак кости и в подол складывает.
Узнала Ногоондар в оборванце своего родного брата, и когда перед нею поставили 
почетное блюдо из крестца и бедренной кости, она вспомнила, что у Сагаандара 
был нож, которым можно было резать не только мясо, но и саму кость, равных ему 
по остроте ни у кого не водилось. Когда настало время отведать почетное блюдо, 
Ногоондар говорит:
— Разрезать бы этот крестец острым-преострым ножом.
Но не нашлось во всем дворце такого ножа. Тогда Ногоондар как бы в шутку 
спрашивает у оборванца:
— Нет ли, почтеннейший, у тебя того, что найти не могут?
— Как не быть, — отвечает он и достает из-за пазухи свой нож.
Дотронулась Ногоондар острым-преострым ножом до крестца — и развалилась кость 
надвое. Говорит Ногоондар сердито:
— Что же вы, хозяева, таких гостей на сырой земле угощаете, объедками кормите?
— Кто бы мог подумать, что этот оборванец — обладатель такого ножа, какого во 
всем ханстве не нашлось! — удивился хан Хартаганаан. Подошел он к странному 
гостю и просит его: — Не могли бы вы принять более достойный вид, подобающий 
обладателю редкого ножа, а не то я стану посмешищем чужеземных ханов.
— А почему бы нет! — воскликнул Сагаандар. Вытащил он из своего колчана стрелу, 
переломил ее, и превратилась она в коня. Привязал его Сагаандар к коновязи, 
надел притороченную к седлу одежду, лихо сдвинул соболью шапку набок и 
превратился в прекрасного молодца, излучающего вокруг себя сияние. У гостей от 
восторга дух захватило, стали они наперебой приглашать молодца к столу, разными 
яствами да питьем потчевать.
Пригласил молодец Сагаандар свою сестру Ногоондар вместе с мужем Хабсаргалта 
мэргэном к себе в гости, устроил пир на весь мир, и вот среди шумного застолья 
спрашивает молодец у своего зятя-мэргэна:
— Разве может мудрый человек забыть своих родителей?
— Мудрый человек не забывает благодеяний, — отвечает Хабсаргалта мэргэн.
— Ты должен обязательно съездить за отцом и за матерью. Хочу на них взглянуть 
перед отъездом, — говорит Ногоондар своему брату.
Решился молодец Сагаандар забрать своих родителей из владений Буха-хана, 
снарядился в путь-дорогу и наказывает своей жене:
— Не забывай меня в своих молитвах, поглядывай временами на предначертанный мне 
путь.
— Поезжай со спокойным сердцем, — напутствует его жена. — Ничего дурного не 
случится. Но возьми с собой в дорогу ёрхо, подаренное мне отцом Эсэрэном, оно 
тебе пригодится.
Вот едет молодец ущельем. Вдруг видит: стоит поперек дороги преогромный пороз, 
ни объехать его, ни перескочить. Набычился пороз, передним копытом землю роет, 
рогами облака бороздит и мычит на все ущелье:
— Я верный страж Буха-хана! Меня еще никто не объезжал, через мою спину никто 
не перепрыгивал! Если ты пришлый враг — рогами проткну, если коварный недруг — 
копытом растопчу! Если с дурными помыслами прибыл — посажу тебя на 
шестисаженный язык, отправлю в утробу, откуда уже пометом выйдешь!
Сказал он так, слизнул молодца с коня шестисаженным языком и уже проглотить 
собрался, как вспомнил Сагаандар о подаренном ёрхо, ударил им по бычьему 
загривку — и раздробились шейные позвонки, закачался пороз, зашатался и рухнул 
замертво. Выдернул молодец шестисаженный язык поединщика, приторочил к седлу и 
отправился дальше.
Приехал ко дворцу Буха-хана, привязал своего аргамака к коновязи, повесил лук 
со стрелами и вошел в молочно-белый дворец, в который доселе не ступала нога