А старушка взяла два кнута, пылившихся возле дверей, и хлестнула поочередно 
обоих волков. Взвизгнули они и превратились в двух прекрасных молодцов.
— Что за запах дурной в нашей избушке? — спрашивают ним у матери.
— Приехал муж вашей сестры, — отвечает старушка, — и я готова показать вам его, 
но дайте слово, что вы не тронете гостя.
— Не тронем! — сказали братья. Открыла старушка сундук, вывела на свет Упрямого 
парни, потом и говорит своим сыновьям:
— Моя единственная дочь, а ваша сестра, двенадцать лет тому назад ушла из дома, 
чтобы найти свою судьбу и повстречать в жизни своего возлюбленного. Избранник 
моей дочери перед вами.
Обрадовались братья дорогому гостю. Стали они угощать Упрямого парня, стали 
пировать и веселиться. Среди шумного веселья и говорит Упрямый парень двум 
молодцам и древней старушке:
— Не ради праздной забавы приехал я к вам. Послал меня жестокий хан, который не 
дает прохода моей жене, за чудом чудным, за дивом дивным.
— Это найдется, — отвечает старушка. — Завтра утром, когда мои сыновья 
превратятся в волков, со спины черносерого вырежешь ремень для кнута, со спины 
серо-белого — ремень для второго кнута.
Сделал парень так, как велела старушка. Сплела она из этих ремней два отменных 
кнута и отдала зятю со словами:
— Отправляйся в путь на своем деревянном коне. Когда пересечешь большую тайгу, 
наедешь на огромный шалаш. Зайдешь в него и увидишь расставленные на столе 
чашки, а в чашках — разную еду. Не трогай ничего. Спрячься хорошенько и жди. К 
вечеру соберутся за столом лиса, волк, медведь и ворон. Слушай и запоминай их 
разговор.
Отправился парень в путь-дорогу. Ехал он, ехал и наехал на большой шалаш 
посреди широкой степи. Зашел он в тот шалаш и спрятался. Через малое время 
стали собираться за столом разные звери. Вот лиса и говорит:
— Пумпэнур-шумпэнур, ставь нам еду.
Только проговорила она эти слова, как тут же зазвенел колокольчик, и на столе 
появились и вкусные яства, и сладкие закуски.
Тут заговорил медведь, да так громко, что шалаш зашатался:
— Целый день ходил по лесу и никого не встретил!
— А мне удалось задрать одного-единственного зайца, — встрял в разговор волк.
— Вечно вы только о своей утробе думаете, — заговорил ворон. — А вот 
далеко-далеко на западе Черный Лусан хан воюет с Белым Лусан ханом. Так они 
сплелись друг с другом, что превратились в чудовищных змеев, и никакая сила не 
может их развести. Пока один из них не одолеет, война не прекратится, люди 
будут убивать друг друга, а по оврагам будут течь сладкие кровяные реки.
— Неужели никто не может разнять расходившихся ханов? — спрашивает лиса.
— Живет на белом свете сын западных тенгриев Упрямый рыжий парень, есть у него 
два волшебных кнута, если ударить теми кнутами по спинам сцепившихся змеев, то 
они опомнятся.
Поели звери в охотку и заснули крепким сном. А Упрямый парень так до утра и не 
сомкнул глаз. Когда на ранней зорьке звери отправились в тайгу, вышел парень из 
укрытия и проговорил:
— Пумпэнур-шумпэнур, поставь мне еду!
Как только вымолвил он эти слова, появились самые вкусные кушанья. Поел парень 
и говорит:
— Пумпэнур-шумпэнур, пойдем вместе со мной! — и отправился к месту побоища двух 
ханов. Приехал в злосчастную долину, видит: воюют люди из последних сил, а 
остановиться не могут.
— Уже прошло тринадцать лет, как начали войну, — говорят они Упрямому парню. — 
И суждено нам воевать до тех пор, пока не разойдутся миром два наших хана, два 
чудовищных змея.
Взял тогда Упрямый парень кнут, сплетенный из ременной шкуры серо-белого волка, 
трижды хлестнул по спине пестро-белого змея. Взял кнут, сплетенный из ременной 
шкуры черно-серого волка и трижды ударил пестро-черного змея. И приняли змеи 
свой человеческий облик и превратились в двух баторов. Обрадовались люди 
великой радостью. Воины прекратили побоище и побросали оружие. А ханы 
помирились и обнялись в знак дружбы.
Говорит тогда Упрямый парень:
— Пумпэнур-шумпэнур, ради общего веселья приготовь еду на всех и накорми 
голодных людей.
Тут благодарные люди обратились к парню со словами:
— Если уж ты помирил нас, да еще и накормил, то бери все, что душа пожелает: и 
серебро, и золото, и наши бесчисленные стада.
— Ничего мне не надо, кроме чуда чудного, дива дивного, — отвечает парень.
— Ты замыслил то, о чем и думать не пристало, попросил то, о чем и говорить не 
принято, — сказали оба хана. — Но ты наш спаситель, и чудо чудное, диво дивное 
должно быть твоим по праву.
И каждый хан протянул ему по мешку из козлиной шкуры.
— Не открывай их без надобности, — говорят ханы. — Если скажешь: «Разгорись, 
пожар всемирный!» — и откроешь один из мешков, то разгорится такой пожар, 
какого белый спет не видывал. Если скажешь: «Растекись, потоп всемирный!» — и 
откроешь другой мешок, то хлынет такой потоп, которого со дня сотворения мира 
не было. Вот что такое чудо чудное, диво дивное, — вздохнули на прощанье ханы, 
расставаясь с мешками, и проводили гостя в обратный путь.
Сколько шел — неизвестно, но когда набрел на избушку древней старушки, то 
остановился там на три дня, еще раз свиделся с братьями своей жены, еще раз