что должен ненадолго покинуть их, но скоро вернусь  и  привезу  с  собой
принцессу по имени Пиппилотта. Тогда они стали бить в  барабаны  и  кри-
чать: "Уссумплуссур, уссумплуссур!"
   - А что это значит? - спросила Анника.
   - Это значит: "Браво, браво!" Целых две недели я правил изо всех сил,
чтобы правления хватило на время моего отсутствия. Потом я поднял  парус
и ушел в море, а куррекурредуты кричали: "Уссумкура куссомкара".  А  это
значит: "Возвращайся поскорее, толстый белый вождь!"  Тут  я  взял  курс
прямо на Сурабаю. И что, вы думаете, я увидел первым делом, спрыгнув  на
берег? Мою старую добрую шхуну "Попрыгунью".  И  моего  старого  доброго
Фридольфа. Он стоял у поручней и махал мне изо всех  сил.  "Фридольф,  -
сказал я, - теперь я буду снова командовать на борту".  -  "Есть,  капи-
тан!" - ответил он. Так что, Пиппи, вся старая команда на борту, а "Поп-
рыгунья" стоит здесь, в гавани, и ты можешь повидать всех своих друзей.
   И Пиппи так обрадовалась, что залезла на кухонный стол, сделала стой-
ку на голове и задрыгала ногами. Но  Томми  и  Анника  все  же  немножко
расстроились, оттого что у них отнимают Пиппи.
   - А теперь мы устроим праздник! - закричала Пиппи, снова встав на но-
ги. - Такой праздник, что Вилла Вверхтормашками просто затрещит!
   Она накрыла в кухне стол и устроила сытный ужин. Все сидели за столом
и ели. Пиппи съела три яйца вкрутую вместе со скорлупой. Она то  и  дело
кусала своего папу за ухо, чтобы показать, как она рада видеть его. Гос-
подин Нильссон, который лежал и спал, вдруг прискакал в кухню и,  увидев
капитана, стал от удивления тереть глаза.
   - Нет, вы только посмотрите! - воскликнул капитан. - Значит, господин
Нильссон все еще живет у тебя!
   - Ясное дело, живет, у меня есть еще домашние животные, представь се-
бе, - сказала Пиппи и привела лошадь, которой тоже  дали  пожевать  яйцо
вкрутую.
   Капитан Длинныйчулок был очень доволен, что его дочка так славно уст-
роилась на Вилле Вверхтормашками, и радовался, что у нее был  чемодан  с
золотыми монетами и ей не пришлось бедствовать, пока его не было здесь.
   Когда все наелись, капитан достал из своего чемодана барабан колдуна,
в который куррекурредуты обыкновенно отбивают такт во время  танцев  или
жертвоприношения. Капитан Длинныйчулок сел на пол и стал бить в барабан.
Звук у барабана был глухой и странный, вовсе не  похожий  на  барабанный
бой, который доводилось слышать Томми и Аннике.
   - Звучит по-негритянски, - пояснил Томми Аннике.
   И Пиппи, сняв туфли, стала танцевать в одних чулках тоже очень стран-
ный танец. Под конец король Эфраим исполнил дикий военный танец, которо-
му он научился на острове Куррекурредут. Он дико размахивал копьем и щи-
том, а его босые ноги стучали так сильно, что Пиппи закричала:
   - Смотри, чтобы пол не провалился!
   - Не беда! - отвечал капитан и продолжал кружиться. - Ведь теперь ты,
моя любимая доченька, станешь куррекурредутской принцессой.
   Тут Пиппи вскочила и стала танцевать со своим папой. Они  выплясывали
друг перед другом, громко хохотали, испускали дикие крики и делали такие
прыжки, что у глядевших на них Томми и Анники голова шла  кругом.  Ясное
дело, и у господина Нильссона тоже, потому что он все время сидел закрыв
глаза.
   Постепенно танец перешел в раунд борьбы между Пиппи и ее  папой-капи-
таном. Капитан Длинныйчулок сделал такой бросок, что Пиппи  залетела  на
полку для шляп, но там она сидела недолго. Она с  ревом  прыгнула  через
всю кухню на папу Эфраима. И секунду спустя она швырнула  его  так,  что
он, пролетев по кухне метеором головой вперед, приземлился прямо в  дро-
вяной ларь, задрав ноги кверху. Самому ему  было  оттуда  не  выбраться:
во-первых, потому, что он был слишком толстый, а во-вторых, потому,  что
сильно хохотал. Пиппи схватила его за ноги, чтобы вытащить из  ларя,  но
тут он захохотал так, что чуть не задохнулся. Дело в том, что он  ужасно
боялся щекотки.
   - Не ще-ще-ще-щекоти меня! - взмолился капитан. - Брось меня  в  море
или выкинь в окошко - делай что угодно, только не щекочи мне пятки!
   Он хохотал с такой силой, что Томми с Анникой боялись, как бы ларь не
треснул. Под конец он ухитрился выбраться из ларя и, как только встал на
ноги, бросился на Пиппи и небрежно кинул ее так, что она, перелетев  че-
рез всю кухню, нырнула прямо в печь лицом, а печка была полна золы и са-
жи.
   - Ха-ха-ха! Вот вам и  куррекурредутская  принцесса,  -  с  восторгом
воскликнула Пиппи, обратив черное от сажи лицо к Томми и Аннике.  Потом,
снова издав победный клич, кинулась на папу. Она  отволтузила  его  так,
что лыко только трещало и разлеталось по всей кухне. Пиппи удалось поло-
жить папу на обе лопатки, она села на него верхом и спросила:
   - Ну что, признаешь себя побежденным?
   - Да, да, признаю, - согласился капитан.
   Оба они засмеялись, Пиппи совсем тихонечко укусила папу за нос, а  он
сказал:
   - Так весело мне не было с тех пор, как мы с тобой выставляли  пьяных
матросов из кабачка в Сингапуре!
   Он залез под стол и достал свою корону.
   - Вот бы куррекурредуты посмотрели, как их королевские регалии  валя-