ПИППИ ВСТРЕЧАЕТ ДОРОГОГО ГОСТЯ
 
   Летним вечером сидели Пиппи, Томми и Анника у Пиппи на веранде и  ели
землянику, которую они собрали утром. Был такой прекрасный вечер с  аро-
матом цветов, щебетанием птиц и... да, и с  земляникой.  Стояла  тишина.
Дети ели и почти не болтали. Томми и Анника думали о  том,  как  замеча-
тельно, что сейчас лето и в школу еще не скоро. О чем думала Пиппи, луч-
ше не догадываться.
   - Пиппи, вот ты прожила на Вилле Вверхтормашками  уже  целый  год,  -
сказала Анника и обняла подругу.
   - Да, время идет и становишься старой, - ответила Пиппи.  -  В  конце
осени мне стукнет десять, значит, лучшее время позади.
   - А ты думаешь жить здесь всегда? - спросил Томми.  -  Ну,  до  того,
когда вырастешь и станешь морской разбойницей?
   - Откуда мне знать. Я думаю, не навсегда же  мой  папа  останется  на
негритянском острове. Как только он построит новый корабль,  обязательно
приедет за мной.
   Томми и Анника вздохнули.
   Вдруг Пиппи, сидевшая на ступеньке веранды, резко выпрямилась.
   - Глядите, да вот и он сам! - воскликнула она и показала на калитку.
   Она промчалась по дорожке в три прыжка.
   Томми и Анника несмело пошли за ней и увидели, как она  бросилась  на
шею здоровенному толстяку с рыжими щетинистыми усами,  на  котором  были
синие матросские брюки.
   - Папа Эфраим! - закричала Пиппи, повиснув  у  него  на  шее,  и  так
сильно заболтала ногами, что ее большие туфли свалились на землю. - Папа
Эфраим, как ты вырос!
   - Пиппилотта Виктуалия Рульгардина Крусмюнта Эфраимсдоттер Длинныйчу-
лок, мое любимое дитя! Я только что сам хотел сказать, как ты выросла.
   - Я это поняла, - ответила Пиппи. - Поэтому  и  поторопилась  сказать
это первая, ха-ха!
   - Малышка моя, ты такая же сильная?
   - Еще сильнее. Давай поборемся?
   - Так держать! - ответил папа Эфраим.
   В саду стоял стол. Пиппи и ее папа сели, чтобы  помериться  силой,  а
Томми и Анника смотрели на них. Только один человек на свете  был  такой
же сильный, как Пиппи, - ее папа. Они сели друг против друга и,  сцепив-
шись ладонями, стали давить - кто кого поборет. Под конец рука  капитана
Длинныйчулок все же слегка задрожала, и Пиппи сказала:
   - Когда мне исполнится десять, я поборю тебя, папа.
   И папа Эфраим был с ней согласен.
   - Ой, надо же! Я забыла вас познакомить. Это Томми и  Анника,  а  это
мой папа - капитан Длинныйчулок. Ведь ты негритянский король, верно, па-
па?
   - Совершенно верно, - ответил капитан Длинныйчулок, - я король курре-
курредутских негров, на острове, который называется Куррекурредут. После
того как меня сдуло ветром с корабля в море, я  выплыл  на  берег  этого
острова. Ты ведь помнишь этот случай?
   - Я так и думала, - сказала Пиппи, - я все время была уверена, что ты
не утонул.
   - Чтобы я да утонул? О нет, это так же невозможно, как верблюду  про-
лезть в игольное ушко. Меня держит жир.
   Томми и Анника посмотрели вопросительно на капитана.
   - А почему вы, дядя, не в одежде негритянского короля? - спросил Том-
ми.
   - Она у меня в чемодане, - ответил капитан.
   - Надень ее, надень ее! - закричала Пиппи. - Я хочу видеть своего па-
пу в королевском наряде.
   И они все вместе  пошли  в  кухню.  Капитан  Длинныйчулок  скрылся  в
спальне, а дети сели на дровяной ларь и стали ждать.
   - Совсем как в театре! - сказала Анника, полная  напряженного  ожида-
ния.
   И вдруг - бум! Дверь отворилась, и на пороге  показался  негритянский
король в набедренной повязке из полос лыка и с золотой короной на  голо-
ве, на шее у него висела целая связка длинных бус. В одной руке он  дер-
жал копье, в другой - щит. И больше ничего. Из-под  набедренной  повязки
торчали толстые волосатые ноги, украшенные у щиколоток браслетами.
   - Уссамукуссор туссур филибуссор! - сказал капитан и угрожающе нахму-
рил брови.
   - Ух, он говорит на негритянском языке, - с восторгом сказал Томми. -
А что это значит, дядя Эфраим?
   - Это значит: "Трепещите, мои враги! "
   - Скажи, папа, а куррекурредуты не удивились, когда ты приплыл к  ним
на остров?
   - Жутко удивились. Сначала они хотели съесть меня, но когда я  вырвал
из земли пальму голыми руками, то придумали кое-что получше: сделали ме-
ня королем. Тогда я стал править ими по утрам, а по вечерам  строил  ко-
рабль. Строить пришлось долго, ведь я все делал один.  Правда,  это  был
лишь небольшой парусник. Когда он был готов, я  сказал  куррекурредутам,