Тогда Пиппи взяла огромные ножницы и разрезала веревку, опутавшую  ее
гостей.
   - Но у нас нет музыки, - огорченно произнесла Пиппи.
   Тут у нее возникла новая идея.
   - А ты не можешь поиграть на гребенке? - спросила она Блума. -  Тогда
бы я потанцевала с ним. - Она указала на Громилу-Карлссона.
   Ну да, Блум мог, разумеется, поиграть на гребенке. И он  заиграл,  да
так громко, на весь дом. Господин Нильссон, проснувшись, уселся в  своей
кроватке, словно для того, чтобы увидеть, как  Пиппи  кружится  по  всей
комнате с ГромилойКарлссоном. Она была чрезвычайно серьезна  и  торжест-
венна, а танцевала так старательно, словно речь шла о ее жизни.
   Под конец Блуму не захотелось больше играть на гребенке;  он  утверж-
дал, что от этого немилосердно щекотно его губам. А у Громилы-Карлссона,
который целый день таскался по дорогам, начали уставать ноги.
   - Милые вы мои, ну еще хоть немножко, -  клянчила,  продолжая  танце-
вать, Пиппи.
   И Блуму с Громилой-Карлссоном оставалось только  продолжить  игру  на
гребенке и танцы.
   В три часа ночи Пиппи сказала:
   - О, я могла бы танцевать до самого четверга! Но вы, может быть,  ус-
тали и хотите есть?
   Да, они устали и были голодны, хотя едва ли осмелились бы ей об  этом
сказать. Но Пиппи достала из кладовки и хлеб, и сыр, и масло, и ветчину,
и холодное жаркое, и молоко, и все они уселись за стол. И Блум, и Громи-
ла-Карлссон, и Пиппи ели до тех пор, пока не растолстели и  чуть  ли  не
превратились в четырехугольники. Пиппи плеснула себе  немного  молока  в
ухо.
   - Это полезно от глухоты.
   - Бедняжка, ты что, глохнешь? - спросил Блум.
   - Не-а, - ответила Пиппи, - но, может, еще буду глохнуть.
   Под конец оба бродяги поднялись из-за стола,  от  души  поблагодарили
хозяйку за угощение и попросили разрешения откланяться.
   - Как мило, что вы пришли ко мне! Вам в самом деле пора уже  уходить?
- жалобно спросила Пиппи. - Никогда не встречала я никого,  кто  бы  так
отплясывал шоттис, как ты, мой сахарный поросеночек, - сказала она  Гро-
миле-Карлссону. - Упражняйся прилежней в игре на гребенке, - сказала она
Блуму, - тогда ты про щекотку и думать забудешь.
   Когда бродяги уже стояли в дверях, Пиппи подбежала к ним и дала  каж-
дому из них золотую монетку.
   - Вы их честно заработали! - сказала она.
 
   ПИППИ ПРИГЛАШАЮТ НА ЧАШКУ КОФЕ
 
   Мама Томми и Анники пригласила на чашку кофе несколько  дам.  И  пос-
кольку она напекла столько всякой всячины, что ее на  всех  бы  хватило,
она и подумала: пожалуй, Томми с Анникой могли бы  заодно  пригласить  и
Пиппи. По крайней  мере,  думала  она,  у  нее  будет  меньше  хлопот  с
собственными малышами.
   Томми и Анника от всего сердца обрадовались, услыхав об этом  кофепи-
тии, и тотчас побежали к Пиппи, чтоб пригласить ее. Пиппи ходила по саду
и поливала из старой заржавленной лейки чахлые цветы, которые еще  оста-
вались у нее. Поскольку именно в тот самый день с неба непрерывным пото-
ком лил дождь, Томми сказал Пиппи, что, пожалуй, это совершенно ни к че-
му.
   - Да, хорошо тебе говорить, - с досадой сказала Пиппи.  -  Я,  может,
всю ночь не спала и радовалась, что встану и буду  поливать  цветы.  Так
неужели я позволю, чтобы такой мелкий дождик помешал  мне!  Заруби  себе
это на носу!
   Но тут Анника преподнесла восхитительную новость: Пиппи приглашена на
чашку кофе.
   - На чашку кофе... я? - вскричала Пиппи и на  нервной  почве,  вместо
куста роз, о котором, собственно говоря, и шла речь, стала  поливать  из
лейки Томми.
   - О, как все это будет! Ой, как я волнуюсь! Подумать только,  а  что,
если я не смогу как следует вести себя?
   - Нет, ты точно сможешь, - утешила ее Анника.
   - Не будь так уверена в этом, - сказала Пиппи. - Я, конечно,  попыта-
юсь, можешь не сомневаться, но я много раз замечала, что людям  не  нра-
вится, как я себя веду. И это несмотря на то, что я стараюсь вести  себя
как нельзя лучше. На корабле мы никогда не придавали этому большого зна-
чения. Обещаю, что буду стараться изо всех сил и вам  не  придется  сты-
диться меня.
   - Чудесно! - сказал Томми и помчался как стрела вместе с Анникой  до-
мой под дождем.
   - В три часа пополудни, не  забудь!  -  крикнула  Анника,  выглядывая
из-под зонтика.
   Ровно в три часа пополудни по лестнице дома семейства Сеттергрен под-
нималась весьма изысканная фрекен. Это была Пиппи Длинныйчулок. Свои ры-
жие волосы она, в виде исключения, распустила,  и  они,  словно  львиная
грива, падали ей на плечи и спину. Она размалевала свои губы яркокрасным