ему страшно.

Теперь он и в самом деле торопился; ему нужно было сделать так, чтобы Софию 
схватили и бросили в тюрьму прежде, чем она узнает правду. Иначе под угрозой 
окажется его собственная жизнь.

Каким, должно быть, облегчением было для него то, что София не желала знать 
правду. Она доверяла Юсси, доверяла всецело и всегда. А я сначала обвинил 
одного, а потом другого, как могла она верить мне?

– Идем, Карл, – сказала она, – я поговорю с тобой позднее.

– Никакого «позднее» не будет, если ты поедешь вместе с Юсси, – упрямился я.

И я заплакал. Нангияла не должна потерять свою Софию, а я стоял и не мог спасти 
ее. Потому что она не желала, чтоб ее спасали.

– Идем же, Карл, – снова настойчиво повторила она.

Но в эту минуту я кое-что вспомнил.

– Юсси, – попросил я, – открой свою грудь и покажи, что у тебя там, под 
рубашкой.

Лицо Юсси стало белым как мел. Даже София с Хубертом должны были это заметить. 
И он положил руку на грудь, словно желая что-то защитить.

Некоторое время стояла тишина. Но затем Хуберт строго сказал:

– Юсси, сделай то, о чем просит мальчик! София молча стояла, долго и неотрывно 
глядя на Юсси. Но он отвел глаза.

– Нам надо спешить, – повторил он. Взгляд Софии стал строгим.

– Не так уж нам надо спешить, – сказала она. – Ты подчиняешься мне, Юсси, 
покажи мне свою грудь!

На Юсси страшно было смотреть. Он тяжело дышал, испуганный, остолбеневший, не 
зная, бежать ли ему прочь или оставаться. София подошла к нему. Но он оттолкнул 
ее локтем. Этого ему делать не следовало. Крепко схватив Юсси, она разорвала 
его рубашку.

А под нею, на груди, стояло клеймо Катлы. То была драконья голова, яркая, как 
кровь.

Тут София побледнела еще больше, чем Юсси.

– Предатель, – сказала она. – Будь ты проклят за то зло, которое причинил 
долинам Нангиялы!

Юсси наконец вернулся к жизни. Со страшными проклятиями кинулся он к своей 
лошади. Но Хуберт уже стоял рядом и преградил ему путь. Тогда Юсси стал 
неистово метаться в поисках другого пути, чтобы ускользнуть. И он увидел лодку. 
Одним прыжком очутился он там, и не успели София с Хубертом подбежать к берегу, 
как течение унесло его за пределы досягаемости.

Тогда он засмеялся, смех его был мерзок и отвратителен.

– Я покараю тебя, София! – закричал он. – Когда я стану наместником Долины 
Вишен и вернусь, я жестоко покараю тебя!

«Несчастный ты дурень, никогда больше не попадешь ты в Долину Вишен, – подумал 
я. – Ты попадешь лишь в водопад Кармафаллет».

Он попытался грести, но яростные волны швыряли лодку в затягивавшие ее 
водовороты и неистово боролись друг с другом, пытаясь сокрушить ее. Они вырвали 
весла у Юсси из рук. А тут подоспела пенистая, шипящая волна и опрокинула его в 
воду. Тогда я заплакал, желая ему спасения, несмотря на то что он был 
предателем. Но спасения для Юсси не было, я это знал. Это было так ужасно и так 
горестно – стоять в сумерках, и смотреть, и знать, что Юсси совершенно одинок и 
беспомощен в этих водоворотах. Один раз мы видели, как он поднялся на гребень 
волны. Затем он снова погрузился в пучину. И больше мы его не видели.

Теперь было уже почти совсем темно. Теперь, когда Река Древних Рек схватила 
Юсси и понесла его в водопад Кармафаллет.



Глава 15