Больше он ничего не сказал. Он закрыл глаза, и люди унесли его. И больше я его 
не видел.

Мне не хочется вспоминать, что было потом. Но забыть, как мне было страшно и 
больно, никак нельзя. Я лежал на диванчике и думал о Юнатане, пока голова у 
меня не начинала раскалываться. Сильнее тосковать, чем я тосковал по нему, 
просто невозможно. И еще мне было страшно. Мне пришло в голову, что, может быть,
 и нет никакой Нангиялы! А вдруг Юнатан просто выдумал ее, ведь он умел 
придумывать разные удивительные истории! И я стал плакать.

Но потом Юнатан пришел и утешил меня. Да, он пришел, и как это было прекрасно! 
Все стало снова хорошо, почти как раньше. Он понял там, в Нангияле, как мне 
плохо без него, и решил меня утешить. Потому он и пришел ко мне, и теперь я 
больше не горюю, а просто жду.

Он пришел ко мне вечером, совсем скоро. Я был дома один, лежал и плакал о нем, 
и был до того растерянный, больной и несчастный, что словами не расскажешь. 
Окно кухни было открыто, ведь вечера теперь стоят теплые, весенние. Я слышал, 
как за окном воркуют голуби. Их у нас целая стая на заднем дворе, и весной они 
вечно воркуют.

И тут это случилось.

Я лежал и плакал, уткнувшись лицом в подушку, и вдруг услыхал, что где-то 
совсем рядом воркует голубь. Я взглянул и увидел, что на окне сидит голубка и 
смотрит на меня добрыми глазами. Белоснежная голубка, запомните, а вовсе не 
серая, как голуби у нас на дворе! Белоснежная голубка! Никому не понять, что я 
почувствовал, увидев ее! Ведь это было прямо как в песне: «Я прилечу к тебе 
голубкой белоснежной». И мне показалось, что я снова слышу, как Юнатан поет: 
«…и прилетай ко мне, Сухарик милый!». Но вместо этого он сам прилетел ко мне.

Я хотел что-то сказать, но не смог, а просто лежал и слушал, как воркует 
голубка. А за этим воркованием, нет, в самом этом ворковании я слышал голос 
Юнатана. Хотя он теперь был какой-то другой. Какой-то шепот раздавался по всей 
кухне. Это было похоже на историю с привидениями, и можно было бы даже 
испугаться, но я не испугался, а обрадовался до того, что готов был прыгать до 
потолка. Ведь то, что я услышал, было просто замечательно.

Так вот, все, что брат рассказывал про Нангиялу, было правдой! Юнатан хотел, 
чтобы я поскорее оказался там, потому что там очень хорошо. Подумать только, 
когда он туда пришел, его уже ждал дом, в Нангияле у него теперь собственный 
отдельный дом. Это старая усадьба, рассказал он, называется она Рюттаргорден, 
то есть «Усадьба всадника», и находится в Долине Вишен. Правда, красивое 
название? И подумать только, первое, что он увидел в Рюттаргордене, – зеленую 
дощечку, а на дощечке надпись: «Братья Львиное Сердце».

– Это значит, что мы будем там жить вдвоем, – сказал Юнатан.

Надо же! Когда я явлюсь в Нангиялу, меня тоже будут звать Львиное Сердце! Я 
этому очень рад, ведь мне хочется, чтобы у меня была такая же фамилия, как у 
Юнатана, хотя я и не такой храбрый, как он.

– Только приходи поскорее, – попросил он. – Если не найдешь меня дома в 
Рюттаргордене, значит, я сижу на речке с удочкой.

Потом стало тихо, и голубка улетела. Поднялась над крышей и полетела назад в 
Нангиялу.

А я лежу на своем диванчике и хочу скорее улететь. Я надеюсь, что дорогу туда 
найти не трудно. Ведь Юнатан сказал, что это очень просто. На всякий случай я 
записал адрес:


Братья Львиное Сердце

Рюттаргорден

Долина Вишен

Нангияла.


Вот уже два месяца, как я живу один, без Юнатана. Два длинных, страшных месяца. 
Но теперь я уже скоро попаду в Нангиялу. Скоро, скоро я полечу туда. Может, 
даже сегодня ночью. Я напишу записку, положу ее на кухонный стол, и мама найдет 
ее, когда проснется утром.

А в записке я напишу: