«Спасибо, я уже это заметил», – подумал я.

– Да не забудь пароль, когда приедешь в Долину Терновника с вестями, – напомнил 
Кадер. – Если хочешь, чтобы тебя впустили сюда живым!

– «Вся власть Тенгилю, нашему освободителю!» – ответил Юсси. – Я помню это день 
и ночь. А Тенгиль не забудет, что обещал мне?

– Тенгиль ничего не забывает, – ответил Кадер. И Юсси поехал прочь. Он исчез за 
поворотом в том же направлении, откуда появился, а Ведер и Кадер сидели и 
смотрели ему вслед.

– А им займется Катла, когда мы расправимся с Долиной Вишен.

Кадер сказал это таким тоном, что было ясно, каково будет тому, кто попадет во 
власть Катлы. Я мало что знал о Катле, и все же я вздрогнул, и мне стало почти 
жаль Юсси, хотя он был такой негодяй.

Огонь на поляне догорел, и я стал ждать, что Ведер и Кадер тоже уедут. Я так 
сильно желал, чтобы они поскорее убрались, что у меня внутри аж все заныло. Так 
крыса стремится вырваться из крысоловки на свободу. «Если я только сумею 
выгнать их лошадей из пещеры, прежде чем кто-нибудь из них придет за ними, – 
думал я, – то, может, я все же сумею выкрутиться. И тогда Ведер и Кадер уедут 
отсюда, так и не узнав, как легко они могли схватить младшего брата Юнатана 
Львиное Сердце».

Но тут Кадер сказал:

– Давай ляжем в пещере и поспим немного. «Стало быть, мне конец, – подумал я. – 
Ну и пусть, у меня уже нет больше сил. Пусть схватят меня! Лишь бы все это уже 
кончилось!» Но Ведер ответил ему:

– К чему нам спать? Скоро утро. А мне уже надоели эти горы. Я хочу назад, в 
Долину Терновника.

И Кадер согласился:

– Ну, как хочешь. Выводи лошадей!

Иногда в минуту сильной опасности спасает то, что поступаешь не раздумывая. Я 
бросился в дальний, самый темный угол, как маленький зверек. Ведер показался в 
проеме пещеры, но секунду спустя он уже скрылся в кромешном мраке, и больше я 
не видел его. Он тоже не мог видеть меня, но мне казалось, что он мог бы 
услышать, как сильно стучит мое сердце. Оно колотилось как бешеное, а я лежал и 
ждал, что будет, когда Ведер найдет здесь трех лошадей вместо двух.

Когда Ведер вошел, они тихо заржали, все трое. Фьялар тоже. Я узнал бы ржание 
Фьялара среди тысяч других. Но эта скотина Ведер ничего не понял. Подумать 
только, он не заметил даже, что в пещере было три лошади. Он вывел тех двух, 
что стояли ближе к выходу, это и были их лошади, и вышел сам.

Оставшись вдвоем с Фьядаром, я бросился к нему и зажал ему морду. «Милый, милый 
Фьялар, молчи», – просил я его про себя. Ведь если бы он заржал, они услыхали 
бы его и поняли: тут что-то неладно. Но Фьялар был такой умный! Он, ясное дело, 
все понял. Две другие лошади ржали на полянке. Видно, они хотели попрощаться с 
ним. Но Фьялар стоял молча и не ответил им.

Я видел, как Ведер и Кадер седлают лошадей. Невозможно описать, что я тогда 
чувствовал. «Теперь я скоро выберусь из этой крысоловки», – думал я.

И тут Ведер сказал:

– Я забыл огниво.

Он спрыгнул с лошади и стал шарить вокруг костра. Потом он сказал:

– Здесь его нет, видно, я забыл его в пещере.

И тут крысоловка захлопнулась с шумом и звоном, я попался. Ведер вошел в пещеру,
 чтобы найти это проклятое огниво, и сразу же наткнулся на Фьялара.

Я знаю, что врать нехорошо, но, когда дело касается жизни, приходится врать.

Между прочим, кулаки у Ведера были крепки, никто еще никогда не хватал меня так 
сильно. Мне было больно, и я разозлился. Пожалуй, больше разозлился, чем 
испугался. Может быть, поэтому я и начал врать так ловко.

– Сколько времени ты лежал здесь и шпионил? – прорычал он, вытащив меня из 
пещеры.