возле буфета, и этот кто-то испугался, когда я вскрикнул, и скользнул черной 
тенью за дверь, прежде чем я успел хорошенько проснуться.

Это произошло так быстро, что я подумал было, что мне это приснилось. Но когда 
я разбудил Юнатана и рассказал ему об этом, он решил иначе.

– Нет, Сухарик, это тебе не приснилось, – сказал он. – Этот вовсе не сон. Это 
был предатель!



Глава 6

– Когда-нибудь настанет и черед Тенгиля! – сказал Юнатан.

Мы лежали на зеленой траве у реки. В такое прекрасное утро трудно было поверить,
 что на свете есть Тенгиль или какое-то еще зло. Вокруг нас царили тишина и 
покой. Меж камней под мостом тихо журчала вода, а больше не было слышно ни 
звука. Было так приятно лежать на спине и видеть лишь маленькие белые облака на 
небе. Лежишь себе, наслаждаешься, мурлычешь песенку, и нет тебе ни до чего 
дела!

А тут приходит Юнатан и напоминает про Тенгиля! Мне не хотелось думать о нем, 
но я все-таки спросил:

– Что ты хочешь этим сказать? Что значит «настанет и черед Тенгиля»?

– Рано или поздно с ним случится то, что бывает со всеми тиранами, – ответил 
Юнатан. – Его раздавят, как вошь, и он исчезнет навсегда.

– Надеюсь, это случится скоро, – сказал я. И тут Юнатан тихонько пробормотал:

– Хотя он силен, этот Тенгиль. И у него есть Катла!

Снова он произнес это ужасное имя. Я хотел спросить про него у брата, но 
промолчал. Не хотелось портить себе прекрасное утреннее настроение.

Но после Юнатан сказал такое, что хуже не выдумаешь:

– Сухарик, тебе придется ненадолго остаться одному в Рюттаргордене. Мне нужно 
отправиться в Долину Терновника.

И как только он мог сказать мне эти страшные слова! Как он мог подумать, что я 
останусь без него хоть на минуту в Рюттаргордене? Если даже придется броситься 
прямо в пасть Тенгиля, я все равно поеду с ним. Так я ему и сказал.

Он как-то странно посмотрел на меня и ответил:

– Знаешь, Сухарик, у меня только один брат, и я должен уберечь его от всякого 
зла. Как ты можешь хотеть, чтобы я взял тебя с собой, когда мне нужно сохранить 
все силы на что-то другое? На что-то очень опасное.

Но мне от его слов легче не стало. Я расстроился и разозлился до того, что все 
во мне закипело, и крикнул ему:

– А ты! Как ты можешь требовать, чтобы я сидел один в Рюттаргордене и ждал 
тебя? А может, ты вообще никогда не вернешься!

Я вдруг вспомнил то время, когда Юнатан умер и был далеко от меня. А я лежал на 
кухонном диванчике и не знал точно, увижу ли его когда-нибудь. Ах, думать об 
этом было все равно что смотреть куда-то вниз, в черную дыру!

А теперь он снова хочет покинуть меня и отправиться навстречу опасностям, о 
которых я ничего не знаю. Ведь если он не вернется, то на этот раз уже ничего 
не поделаешь, придется мне остаться одному навек.

Я разозлился еще сильнее, закричал на него еще громче и наговорил ему всяких 
гадостей, каких только мог.

Нелегко ему было успокоить меня хотя бы немного. Но под конец, ясное дело, он 
взял верх. Ведь я знал, что он во всем разбирается лучше меня.

– Ну что ты, дурашка, конечно я вернусь! – уверил он меня.

Это было вечером, когда мы грелись в кухне у очага. Вечером, накануне его 
отъезда.

Я больше не злился, а только огорчался, и Юнатан это знал. Он был так добр ко 
мне. Дал мне свежеиспеченного хлеба с маслом и медом, рассказывал мне сказки и 
всякие истории, а я был не в силах их слушать. Я думал только о сказке про